Ярмарка невест - Валери Кинг

Марджори Чалкот была в отчаяньи. Что толку в этой, веками совершенствуемой и теперь сравнительно неплохой дороге! Почтенные англичане зря трудились. Эта несчастная кляча неспособна передвигаться даже по китайским шелкам. Увы, не первой молодости повозка, вдобавок ко всем своим недостаткам, была запряжена самым упрямым и бесполезным конем на свете. Это злосчастное существо задумчиво остановилось прямо посреди Королевской дороги и нипочем не желало трогаться с места.

К тому же упрямый мерин застрял на самом узком участке дороги, прямо перед крутым поворотом. Не дай бог, выскочит из-за деревьев встречный экипаж, и тогда — пиши пропало.

— Мистер Персиваль! — закричала Марджори, она и ногами бы затопала, если бы это могло помочь. — Сделай хотя бы шаг! Всего один, ради меня! — Престарелое животное меланхолично пошевелило ушами. — Когда вернемся в поместье, обещаю, ты получишь морковку или две, или, если захочешь, целую гору, — беззастенчиво лгала Марджори, — только, пожалуйста, шевелись!

Но конь был весьма искушен в житейских делах и продолжал смирно стоять, не поддаваясь на уговоры. Она уже дважды огрела его кнутом по бокам, пытаясь сломить его упрямство. В ответ конь только грустно посмотрел на нее, молчаливо упрекая в неслыханной жестокости. Да и вообще, куда торопиться?

Марджори прекрасно понимала, в чем тут дело. Он был всего лишь старым упрямцем и предпочитал удобное стойло и ведро овса неприятной обязанности везти хозяйкину компаньонку из Вэллоу Прайори в деревню. Впрочем, обязанности Марджори были неопределенны и многогранны, а с точностью определить ее статус при миссис Кэмли не взялся бы даже признанный знаток табели о рангах. Она вела переписку миссис Кэмли, занималась кругом ее светских обязанностей, подавала чай приехавшим с визитом соседям, исполняла на рояле сонаты, пьесы и танцы для развлечения гостей, и ко всему прочему хозяйка могла в любой момент дать ей самое незначительное поручение.

Вот как сейчас, к примеру. Представьте, она направлялась в ближайшую деревню за рыбой. Рыба, видите ли, понадобилась кухарке для сегодняшнего обеда.

Ах, ну разве не обидно?! За рыбой! Вонючей, скользкой рыбой, с липнущей к пальцам чешуей. Ну да выбирать не приходится. Марджори в сердцах швырнула поводья на сиденье и осторожно слезла на землю. Она старалась не коснуться своей весьма дорогой мантильей рассохшихся грязных колес. Ведь в наследство им с сестрой не досталось почти ничего, кроме одежды, которую Марджори берегла, как зеницу ока.

Вдруг она услышала слабый стук колес приближающегося экипажа. Ну вот — так и знала. Крепко схватив повод, она побежала вперед, медленно таща за собой упрямого мерина.

Однако экипаж приближался слишком быстро. Стало ясно, что нипочем не успеть. Непослушная кляча едва переставляла ноги.

— О, мистер Персиваль, — прошептала Марджори. Ее сердце готово было выскочить из груди. От страха все поплыло перед глазами. — Если ты хоть немного можешь сдвинуться с места, прошу тебя, иди! — Она резко дернула повод и почувствовала, что конь, после некоторого сопротивления, наконец, сдался и, тяжело ступая, сделал несколько шагов вперед и в сторону, сдвинув влево злополучную повозку.

И даже после этого было очевидно, что вряд ли удастся избежать столкновения с изящным экипажем, запряженным парой коней, который огибал поворот с самоубийственной, как показалось Марджори, скоростью.

— Черт возьми! Проклятье! — послышался сердитый мужской голос. — Живо уберите с дороги эту проклятую повозку! Дуреха!

Марджори тщетно дергала коня за повод, мистер Персиваль совершил все, на что был способен, и дальше не двинулся бы даже под страхом смерти. Марджи, закрыв глаза, с ужасом ждала, когда воздух огласится ржанием коней и треском расколовшегося дерева. Никто не смог бы разъехаться на таком узком участке.

Не отпуская коня, Марджори приготовилась к худшему.

Через три секунды экипаж промчался мимо, не задев повозку.

Марджи открыла глаза. Не может быть! Ловкость этого джентльмена просто уму непостижима. Она посмотрела ему вслед, стоя в облаке пыли, поднятой колесами встречного экипажа. Ужасное столкновение казалось настолько неизбежным, что благополучный исход дела не укладывался в голове. Какой же сноровкой обладал этот человек! Он даже самым краешком не задел жалкую повозку миссис Кэмли!

Закашлявшись от поднятой пыли, Марджори отошла от мистера Персиваля и собралась снова сесть в повозку. Она все еще не могла поверить, что столкновения не произошло. Надо хотя бы поблагодарить этого человека, так искусно правившего экипажем. Она повернулась и увидела, что щегольская карета стоит неподалеку, а седок пешком идет к ней, быстро преодолевая разделявшую их четверть мили. Марджи подумала, что он хочет узнать, не нужна ли ей помощь. Боже, бывают ли на свете такие мужчины? Чтобы все сразу: и удивительная сноровка, и сострадание, и чуткость.

«Как мило с его стороны!» — подумала она.

Она коснулась своей шляпы с узкими полями козырьком, отбросила назад непослушные пряди светло-каштановых волос и, по возможности, незаметно обтерла платком пыль с лица. Бросив на великолепного незнакомца быстрый взгляд, Марджи решила, что было бы неплохо выглядеть получше, по крайней мере, достаточно элегантной.

«А он необыкновенно эффектен», — заметила она. Незнакомец приближался к ней с самым решительным видом, широко размахивая руками. Синий сюртук из сукна, несомненно, высшего сорта, прекрасно сидел на его широкоплечей фигуре. Интересно, подумала Марджи, во сколько обошелся такой прекрасный костюм! Сюртук с модными лацканами, не узкими и не широкими, обтягивал его внушительный торс. Да, похоже, там не понадобилось никаких ухищрений, вроде клеенчатой подбивки. Кружева рубашки выступали ровно настолько, насколько требовалось, а узел галстука был совершенно необычно завязан. Интересно, это его собственное изобретение? Стянутый в талии сюртук строгого покроя заканчивался фалдами. Бежевые брюки из мягкой замши облегали мускулистые ноги. Высокие сапоги с отворотами, покрытые дорожной пылью, и шапка из чесаного бобрового меха завершали костюм зажиточного джентльмена. Ей захотелось спросить его, кто ему шьет одежду, Штульц или Уэстон. Мода была ей всегда интересна, неважно, мужская или женская. А искусство хорошо подогнать одежду к фигуре Марджи ставила выше многого. Рассматривая одежду незнакомца, она сделала вывод, что портной мог работать с удовольствием, не мучаясь над фасоном и не особенно изощряя свою фантазию. На этой фигуре, пожалуй, и мешок будет выглядеть фраком.

Лишь когда Марджори закончила изучать его костюм — ее старая привычка, — она перевела взгляд на лицо своего неожиданного спасителя. Вид у него был довольно суровый. Он пристально смотрел на дорогу, как будто хотел отыскать что-то. Сняв шапку, он похлопал ею по плечам, как будто пытаясь избавиться от пыли, вечной спутницы путешественников, затем снова нахлобучил ее на голову.