Загадочная незнакомка - Эмма Крейг

Брови Габриэля Кэйна поползли на лоб, когда он увидел высокую блондинку, шагавшую к билетной кассе. На руке у незнакомки висела большая плетеная корзина. Женщина шла уверенной поступью, и Габриэль сразу же отметил, сколько очарования таится в ее обычных, естественных движениях.

Ее ботинки энергично постукивали по протертым половицам старого железнодорожного вокзала, словно барабанная дробь, предшествующая появлению королевы.

Вдоль облупленных, некогда белых стен вокзала тянулись ветхие деревянные скамейки, которые в отличие от незнакомки вполне естественно смотрелись в данном интерьере. Здесь, в техасском Ларедо, ее появление казалось таким же неуместным, как порхание яркой бабочки над протухшим комариным болотом. Впрочем, эта красотка приятно услаждала взор Габриэля.

Стояла такая жара, что мог бы плавиться воск, но это никак не отразилось на облике блондинки. Она ступала, высоко и гордо подняв голову, которую украшала шляпка с цветами. Единственным признаком знойной погоды были два мокрых пятна под мышками молодой женщины. Габриэль заметил их, когда она подняла руки и очень осторожно поставила свою корзину на стойку билетной кассы.

Вслед за блондинкой появилась миниатюрная женщина. Она торопливо семенила сзади, точно щенок, который боится, что его бросят. Ее походка напомнила Габриэлю мышек, шмыгавших по чердаку над его головой в то время, когда он, будучи маленьким мальчиком, гостил у бабушки. Он до сих пор с нежностью вспоминал этих мышек. Их шуршание и возня постоянно сопровождали молитвы отца.

Спутница блондинки была гораздо старше ее самой и на добрых пять-шесть дюймов ниже ростом. В ее красивых волосах проглядывала седина, а руки были затянуты в белые лайковые перчатки. На голове дамы тоже была шляпка, украшенная цветами, но на ней она смотрелась более уместно. Придерживая край шляпки, кокетливо сдвинутой набок, женщина робко удерживала за рукав белой блузки свою спутницу. Габриэль понял, однако, что этот жест не помешает блондинке, явно одержимой какой-то своей целью. Миловидное личико пожилой дамы выражало крайнюю озабоченность.

– Послушай, Софи, – неуверенно произнесла она, – твой план пугает меня, это плохая затея! Вспомни девятку пик, моя милая. Карты не лгут.

Карты? Девятка пик? Заинтригованный, Габриэль надвинул шляпу на глаза и незаметно придвинулся ближе к странной парочке. Итак, блондинку зовут Софи. Что ж, вполне удачное имя!

Софи сморщила нос и презрительно покосилась на свою спутницу:

– Какая девятка пик? Это Техас, тетя Джунипер! Здесь пахнет потом, коровьими лепешками и табачной слюной.

– Нет, Софи! Я тебе говорю, девятка пик и пятерка бубен очень красноречивы. Это опасная поездка, моя милая. Послушай меня!

Явно не собираясь этого делать, Софи улыбнулась кассиру, который в ответ выпучил глаза. И Габриэль его понимал. Господь немало потрудился, создавая столь красивую женщину. Ее зубы были безупречно ровными и белыми, как жемчуг. Габриэль разглядел это даже издалека.

– Три билета до Тусона, пожалуйста.

– Но, Софи, я не хочу ехать в Тусон! – Пожилая женщина явно робела перед свой энергичной родственницей, но ее голос был сердитым. Габриэль не удивился бы, если бы она топнула ножкой. Однако Софи по-прежнему не обращала на нее внимания.

Тусон. Габриэль позволил себе улыбнуться. Какая удача! Значит, ему предстоит еще какое-то время наблюдать за этим прекрасным творением Господа. Он и сам собирался ехать в Тусон, а добраться туда можно было только на поезде.

Кассир поддернул рукав, щелкнул подтяжкой и передвинул зубочистку в другой угол рта. Он любовался Софи так же, как и Габриэль.

– В один конец или туда и обратно?

– В один конец, пожалуйста.

Пожилая женщина опять потянула свою племянницу за рукав:

– Софи! Девятка пик и пятерка бубен тебя не пугают. Пусть! Но вспомни про дьявола, – громко прошептала она.

– Одну минуточку, тетя Джунипер.

Бедная тетя Джунипер заломила маленькие ручки, затянутые в перчатки. Но Габриэль уже понял, что у тети Джунипер нет никаких шансов ее удержать. Софи будет непреклонна. Ему еще не доводилось видеть столь решительных молодых особ. Обычно они проявляли решимость только тогда, когда хотели добиться мужского внимания. В его присутствии женщины тотчас часто жеманились и кокетливо улыбались, так как он был довольно красивым мужчиной. Габриэль задумчиво подкрутил черный ус.

Что ж, пора пустить в ход свое отточенное южное обаяние. Он сдвинул на затылок черную шляпу с плоскими полями, оттолкнулся от стены и подошел к двум дамам. Стук каблуков его сапог, точно гром среди ясного неба, заставил испуганно вздрогнуть тетю Джунипер. Увидев Габриэля, она робко улыбнулась.

Брови Софи сошлись на переносице. Они казались намного темнее волос. Может быть, она красит волосы? Хотя нет, решил Габриэль. Она не из тех особ, которые прибегают к различным ухищрениям, дабы очаровать мужчин. Видя, что тетушка больше расположена к разговору, чем сама Софи, он приподнял шляпу и обратился именно к ней, надеясь, что здесь ему повезет больше:

– У вас затруднения, мэм? Я могу вам помочь?

– О! О Боже! Я…

– Нет, спасибо, – отрезала Софи, прервав несвязную речь тети Джунипер, и, горделиво фыркнув, опять обернулась к кассиру, который чуть не проглотил свою зубочистку: – Скажите, у вас есть какие-то правила насчет провоза домашних животных?

– Э… – Кассир почесал подбородок и опять передвинул зубочистку. – Домашних животных, мэм?

– Да, – сказала Софи, взглянув на парня так, словно перед ней сидел непроходимый тупица. – Домашних животных.

Габриэль услышал тихое посапывание, доносившееся из плетеной корзины. Его интерес к этой странной паре утроился.

Джунипер опять схватила племянницу за рукав и прошептала:

– Софи!

Впрочем, результат остался прежним: Софи даже бровью не повела, в упор не замечая свою тетушку. Между тем у тети Джунипер был такой вид, будто она готова провалиться сквозь грязные половицы.

Габриэль заговорщицки подмигнул старой даме, и та покраснела. Другой мужчина на его месте с удовольствием воспринял бы такую реакцию, но Габриэль был закоренелым циником. Вот уже двадцать лет женщины краснели в его присутствии, но это ровным счетом ничего не значило для него.

– Наверное, у этой леди есть животное, которое она хочет взять с собой в поезд, Генри. Какой-нибудь щенок или котенок, – пытаясь очаровать Софи, произнес Габриэль с безупречным виргинским акцентом.

Она окинула его таким взглядом, словно он был лягушкой, случайно запрыгнувшей в ее суп. Габриэль с радостью отметил, что у этой птички непростой характер. Его поездка в Тусон обещала быть нескучной.