Грешная жизнь герцога - Лора Ли Гурк

Герцог Сент-Сайрес упал еще ниже! Заглядывать под юбки молодых леди на благотворительных балах? Какой ужас!

«Все знаменитости», 1894 год

Мисс Пруденс Босуорт описала бы происшествие иначе, чем репортеры светской хроники, но в тот вечер она ничего не знала о том, что напишут бульварные газеты, и была слишком занята, чтобы ее это заботило. Образ жизни герцога, будь он развратным или добродетельным, ее не касался.

Она вместе с другими швеями, работавшими у мадам Марсо, последние недели без устали трудилась над платьями молодых леди, прибывавших в Лондон на светский сезон, и в данный момент ее задачей было срочно подшить подол одного из платьев. Если бы только леди Альберта Денвилл стояла спокойно.

– Поскорее, Босуорт! – Леди Альберта нетерпеливо дернулась, и полоска жемчужного шитья, зажатая в пальцах Пруденс, оторвалась от шелковой кружевной ткани. – Как можно быть такой нерасторопной?

Пруденс в ужасе отстранилась, рассматривая испорченное шитье. А она уже почти закончила. Откинув со лба влажные волосы, она сунула руку в корзинку, чтобы взять катушку с золотыми нитями и ножницы.

– Я стараюсь шить быстрее, миледи, – пробормотала она, силясь говорить робко и почтительно, как и следовало в ее положении.

– Вы бы лучше делали, а не старались! Следующий танец я танцую с герцогом Сент-Сайресом, и, возможно, это станет самым важным событием в моей жизни. Он только что вернулся из Италии и ищет себе невесту, знали бы вы…

Пруденс не знала, ее это не касалось. Сегодняшний бал был самым большим событием начала сезона, и последние несколько дней ей приходилось работать не покладая рук, едва выкраивая время, чтобы перекусить и немного поспать. Она ничего не имела против того, чтобы остаться без еды. Ее пышная фигурка доставляла ей немало терзаний, ведь она была старшей швеей модной лондонской портнихи и не оставляла попыток похудеть.

Однако ей отчаянно хотелось спать. Она жаждала добраться до дома, в уютные комнатки на Литтл-Рассел-стрит, и лечь в кровать, но от отдыха ее отделяли, по крайней мере, двенадцать часов.

– Да, миледи. Конечно.

Раболепный лепет не утихомирил леди Альберту. Молодая леди тяжело вздохнула, сложила ручки и топнула ножкой:

– Не могу понять, что происходит. Сначала сэр Джордж Лавертон наступил мне на платье и порвал его, осел неуклюжий. А теперь я вынуждена терпеть самую медлительную швею мадам Марсо.

Упомянутая швея считала, что она вынуждена терпеть самую мерзкую дебютантку сезона. Как жаль, что нельзя высказать это! Пруденс сжала зубы, напомнив себе, что умение сдерживаться помогает вырабатывать характер, и принялась шить как можно быстрее.

– Если из-за вашей нерасторопности я пропущу этот вальс и шанс заполучить Риса, – продолжала девица, – мадам Марсо узнает все, что я о вас думаю.

Эти слова испугали Пруденс. Ей потребовалось одиннадцать лет тяжкого труда, чтобы стать старшей швеей, а одного неодобрительного замечания леди Альберты могло оказаться достаточно, чтобы мгновенно утратить достигнутое. Лорд Денвилл был одним из немногих аристократов, способных оплачивать счета, и его дочери были ценными заказчицами мадам.

Не прерывая работу, Пруденс покорно кивнула:

– Да, миледи.

В ее поле зрения появилась другая шелковая юбка.

– Строите планы на свадьбу с Сент-Сайресом, Альберта? – раздался веселый женский голос, в котором Пруденс послышалось злорадство. – Вам не кажется, что немного поспешно перепрыгнуть от знакомства к браку после одного вальса?

– Хелен Манро, у меня куда больше шансов, чем у других, и вы это знаете. Наши имения расположены рядом, мы знакомы друг с другом всю жизнь.

– Всю жизнь. Вам не кажется, что вы слишком молоды для Сент-Сайреса? Ему тридцать три, а вам нет и двадцати. Вы для него ребенок.

– Совсем нет! Конечно, мне было только восемь лет, когда он уехал на континент, и он тогда считал меня ребенком, но стоило нам снова увидеться, как он пригласил меня на вальс. Это что-то значит.

– Разумеется! – сказала еще одна девица, присоединившаяся к разговору. – Не прошло и недели, как он вернулся, а уже оценил величину вашего приданого и доходов!

– Он очень на это рассчитывает, – заверила Хелен Манро своих собеседниц. – Сент-Сайресу нравится жить на широкую ногу, а он, говорят, по уши в долгах. То, что он унаследовал титул от дяди, не спасает его от кредиторов. У старого герцога долгов оказалось в десять раз больше, чем у него самого, а имения в полном беспорядке. Мы с мужем каждое лето гостим у лорда и леди Тэвисток в Девоншире, и я своими глазами видела, в каком плачевном состоянии замок Сент-Сайрес. Одни руины. В каком состоянии другие имения герцога, одному Богу известно.

– Уинтер-Парк выглядит вполне прилично, – возразила леди Альберта. – Мы живем там, земли Сент-Сайресов соседствуют с нашими. Что до долгов, они есть у большинства аристократов. Конечно, у моего отца их нет. У него достаточно денег.

– Да, но в Лондоне много хорошеньких американок, которые не прочь изловить герцога. У их отцов денег куда больше, чем у вашего!

– У американок? У тех, что без роду без племени? Рис ни за что не сделает своей герцогиней американку.

– Эти американские девушки бывают совершенно очаровательными.

Леди Альберту ничто не могло поколебать.

– Я гораздо привлекательнее любой из этих ужасных американок. – Она больно толкнула коленом Пруденс. – Бога ради, Босуорт, вы все еще не закончили?

– Почти закончила, миледи, – отвечала Пруденс, крепко взявшись за юбку на случай, если девица снова дернется.

– И помните, платье должно выглядеть совершенно безупречно, так, словно я надела его в первый раз. Если кто-нибудь заметит изъян, вы головой поплатитесь за…

– По-прежнему обижаете служанок, Альберта? – раздался позади Пруденс веселый мужской голос. – Как приятно знать, что есть вещи; которые никогда не меняются.

Неожиданное появление мужчины вызвало ропот среди дам, потому что этот закуток и соседняя комната предназначались исключительно для женщин. Но леди Альберта нисколько не смутилась.

– Рис! – радостно приветствовала она вошедшего. – Что вы здесь делаете?

– Ищу вас, конечно, – отвечал герцог Сент-Сайрес, и хотя Пруденс не отрывала глаз от работы, она поняла, что, разговаривая, он подошел ближе. – Мы ведь должны танцевать вальс, или это мне только пригрезилось?