Отвратительная истина - Диана Кади

В элитном московском супермаркете, где даже овощи смотрели на людей надменно, делала покупки успешная, но одинокая женщина. Только работа вызывала у Марты Гордеевой светлые чувства, и сейчас, складывая в корзину дорогие полуфабрикаты, она предвкушала свою новую должность. Ее ждал пост руководителя департамента имущественно-земельных правоотношений в крупной строительной компании. Нужно было лишь выиграть тендер, и Марта была убеждена, что ей это с легкостью удастся. Сомнение – это последнее, что испытывала уверенная в своих силах женщина. Марта долго и упорно трудилась и теперь вполне заслуженно претендовала на это повышение. Оно должно было произойти совсем скоро. Представляя свой новый кабинет и разочарованные лица завистников, карьеристка Марта находилась в том редком состоянии блаженства, которое ничем невозможно было испортить.

– Четыре пятьсот, – сказала кассир, внимательно рассматривая строго одетую покупательницу. Строгость была не только в одежде, но и в чертах лица Марты: безукоризненно уложенные волосы, идеально очерченные губы, прямой и ровный нос, холодные, лишенные жизни глаза. Она была красива, как произведение искусства гениального художника, – безупречная, но не имеющая души скульптура, высеченная из камня.

Марта бросила кассиру смятую пятитысячную купюру и продолжила укладывать свои покупки в фирменные пакеты.

– А почему Вы так с деньгами обращаетесь? – с укором, но все-таки доброжелательно улыбаясь одними глазами, спросила женщина.

– И как же я обращаюсь с деньгами? – ответила Марта вопросом на вопрос, наблюдая, как толстые и короткие пальцы с грязью под ногтями выравнивали купюру. Она с брезгливостью смотрела на женщину и недоумевала: как человек, относящийся с таким пренебрежением к своему внешнему виду, может учить ее аккуратности?

– Неуважительно. Деньги нужно любить и ложить голова к голове. Тогда и они будут Вас любить и всегда водиться.

Марта почувствовала раздражение. Она приходила в бешенство, когда ей указывали, что делать. Все решения в жизни она принимала сама. «Как эта плебейка смеет делать мне замечания?!» – подумала Марта, глядя на бедную женщину своими ледяными синими глазами.

– А ты, по всей видимости, с деньгами обращаешься уважительно? – с презрительной насмешкой сказала Марта. – Учишь меня деньги уважать, а сама считаешь копейки, чтобы позволить себе товары по «красной цене» в какой-нибудь «Троечке» за МКАДом. И еще: деньги кладут, а «ложить» я хотела на твое мнение, нищебродка!

Кассир не ответила ни слова. Только слезы покатились по ее неухоженному, покрытому морщинами лицу, у которого уже давно истек «срок годности». Но Марту Гордееву не трогали чужие слезы. Да и сама она никогда не была замечена в слабости. Всех, кто вставал на пути черствой феминистки, ждала та же участь, что и несчастную продавщицу. Никто не рисковал перечить Марте Гордеевой. Коллеги и подчиненные не искали с ней конфликтов. Хладнокровная женщина никому не позволяла указывать на свои ошибки, зато сама с удовольствием отчитывала других за каждую мелочь. Однажды она уволила охранника за то, что тот отказался прогнать бездомного, просившего подаяния возле офиса. Бродяга, по ее мнению, портил презентабельный вид серьезной компании. Нищего Марта назвала мусором и потребовала убрать его, а ослушавшийся ее охранник поплатился своей должностью.

…Квартира Марты напоминала временное убежище. Со времени переезда на пороге стояли коробки с вещами, она каждый день спотыкалась о них, но не спешила разбирать. В жилище Марты было только самое необходимое, и можно было подумать, что в этом доме вообще никто не живет. Не было никакого декора – картин, рамочек с фотографиями. Да и зачем рамочки, если у Марты не было ни одной фотографии. Точнее, была одна детская, где девочка с белокурыми кудряшками, пухленьким личиком и с пальчиком во рту сидит у мамы на руках; но с постоянными переездами и она потерялась. На кухне единственным предметом, не покрытым толстым слоем пыли, был кофейный аппарат, спасавший Марту в те часто повторявшиеся в последнее время ночи, когда ее бросало в дрожь от одной мысли о том, что может произойти, если она уснет.

Справившись с ужином на одну персону и сделав себе кофе, Марта вышла на балкон. Она не могла долго находиться в квартире, ей постоянно не хватало воздуха. Вдыхая аромат, избавлявший ее от мерзких сновидений, она смотрела на свет в окнах соседней высотки; когда и в какой квартире он погаснет первым, женщина уже знала наверняка. Марта любила наблюдать за тем, как каждый вечер в одно и то же время, минута в минуту, люди готовятся ко сну. Но что такое здоровый и крепкий сон, сама она уже забыла. Вернувшись в квартиру, Марта бросила грязную чашку в раковину, переполненную немытой посудой, и включила телевизор, который служил фоном и создавал хоть какую-то видимость жизни в ее одинокой обители. Лежа в постели, которую она никогда не заправляла, а только иногда меняла на ней белье, Марта равнодушно переключала каналы, надеясь найти что-нибудь, что могло бы развлечь ее до утра.

– Только не спи! – уговаривала себя она.

Ее снова мучили кошмары, и, чтобы вновь и вновь не встречаться с призраками прошлого, Марта в недопустимых дозах травилась черным ядом. Выпив еще одну чашку бодрящего напитка, женщина решила позвонить подруге. Ольга была такой же полуночницей. Но хронический недосып по собственной воле было не единственное, что объединяло двух женщин. Ольга была ярой мужененавистницей и отсутствие личной жизни, как и многие одиночки, оправдывала расхожей фразой «Все мужики сволочи». Причины такого отношения к противоположному полу были банальны: бывший муж оставил Ольгу с маленьким ребенком. Она перестала подпускать к себе мужчин и даже пыталась найти свое счастье с женщиной, однако эти попытки не увенчались успехом. После неудачного эксперимента остался только осадок и стрижка озорного юнца, которого только что призвали в армию. Ольга сохранила эту прическу как память о последнем шаге навстречу любви. Через час подруги уже сидели на кухне и с помощью солодового виски, который был их ровесником, боролись со своими страхами. Марте казалось, что, глядя на Ольгу, она видит себя: те же взгляды на жизнь, отношение к мужчинам и, самое главное, одиночество, которое и сплотило двух независимых женщин.

– Что-то слишком часто в последнее время ты стала звать меня в гости по ночам. Я ведь могу не то подумать, – смеясь, сказала Ольга.

– Не смешно, – резко ответила Марта.

– Прости. Пыталась пошутить.

– А ты в следующий раз не пытайся, а шути, – наполняя бокалы новой порцией виски, сказала Марта.

Ольга отставила от себя стакан. Встала из-за стола и, глядя на подругу своими большими карими глазами, сердито произнесла:

– Я не собираюсь терпеть твои выходки. С посыльными своими так разговаривай.

Ольга направилась к выходу. Марта пошла следом за ней и, взяв ее за руку, прошептала: