Ирландский воин - Крис Кеннеди

Ранняя осень, Северная Ирландия, 1295 год

— Все очень просто… — послышался голос из полумрака. — Ты подчиняешься — или твои люди начинают умирать. Выбор за тобой.

Финниан О’Мэлглин, ирландский дворянин, воин и главный советник великого короля О’Фейла, мрачно улыбнулся. Все шло так, как планировалось, вернее — как ожидалось.

После того как О’Фейл в ответ на давнее, но, разумеется, неискреннее приглашение лорда Рэрдова отправил своего главного советника на встречу с ним, Финниан был изолирован от своих людей сначала обильным угощением, а потом — тюрьмой. Рэрдов был вполне предсказуем — и опасен.

Финниан возражал против этой встречи, но его король настоял на ней. Однако советник предчувствовал: Рэрдов затевал что-то опасное, причем имевшее отношение к легендарным уишминским краскам.

К сожалению, Рэрдов тоже подозревал, что ирландец что-то замышлял.

От жестоких побоев все тело Финниана ныло и болело, но он не обращал на боль внимания и думал только о том, как разрушить планы Рэрдова, — ради этого Финниан и его люди дали клятву умереть, если потребуется.

— Знаешь, Рэрдов, я почему-то не чувствую, что могу тебе доверять, — ответил ирландец.

Стражники, державшие руки пленника, настороженно взглянули на него. Даже брошенный в тюрьму, с наручниками на запястьях и с приставленным к горлу кинжалом, он внушал им страх — Финниан видел это в их глазах и чувствовал в зловонии страха, исходившем от них. Он издал гортанный рык, чтобы немного позабавиться. И тотчас же из тени вышел лорд Рэрдов, правитель небольшого, но стратегически важного лена на ирландской границе. Медленно приблизившись к пленнику, он проговорил:

— Прекрати пугать моих людей, О’Мэлглин. Лучше объединяйся со мной — и станешь богатым человеком.

— Богатым, говоришь? — Финниан хрипло рассмеялся. — Мне следовало что-то придумать — тогда не оказался бы в цепях.

— Но ты же начал не в цепях, верно? — Рэрдов вздохнул, изображая сочувствие к пленнику. — Мы начинали в моих покоях, с вином и мясом. А теперь… Осмотрись.

Финниан окинул взглядом свою темницу, где по каменным стенам, покрытым засохшей кровью предыдущих обитателей, стекала грязная вода с верхних этажей.

— Согласен, барон. Наши отношения испортились.

Англичанин едва заметно улыбнулся:

— Ты найдешь во мне исключительно любезного господина, если захочешь.

— Господина?! — Слово это вылетело изо рта ирландца словно плевок. Рэрдов, высокий, румяный и светловолосый, являл собой английский идеал благородной мужской красоты, и Финниану захотелось выбить ему зубы.

— Сто монет лично тебе, если ты обеспечишь сотрудничество О’Фейла в этом деле, — продолжал барон.

— Ты, Рэрдов, — отозвался Финниан с усмешкой, — здесь уже двадцать лет, и земля под тобой гибнет. Урожаи у тебя не собираются, твои люди умирают от лихорадки, а скот гибнет. Твой сюзерен тебя терпеть не может — как и я. Так ради чего же я стану объединяться с тобой?

Барон нахмурился и проворчал:

— Но ведь твой король послал тебя сюда, чтобы договориться, разве не так?

Проникнуть в замок Рэрдов — вот зачем на самом деле отправил его сюда король. Это был шаг первый, и он уже выполнен.

— Договориться? — переспросил Финниан. — Ты это так называешь?

— Я называю это необходимостью.

— Рэрдов, мой вопрос был прост, и он не изменился с тех пор, как я постучал в твою дверь. Скажи, что ты приобретаешь от такого союза?

Шаг второй: выяснить, известно ли что-либо Рэрдову о красках.

— Главное — уменьшится угроза войны на моих границах, — ответил англичанин. — И будет положен конец старой междоусобице. Кроме того… — Барон помолчал. — Быть может, я получу доступ к некоторым вашим ирландским документам.

Теперь стало ясно: Рэрдов знал все. И именно этого он, Финниан, все время боялся.

— Значит, тебе известно о красках? — медленно произнес ирландец.

Считалось, что уишминские моллюски были забыты на столетия, но легенды о них дошли до римлян. А потом, во времена, когда могущество держалось прежде всего на острие меча, цвет индиго было позволительно носить только членам королевской семьи. Однако человек, обладающий рецептом его изготовления, мог стать богаче, чем король, — намного богаче и намного могущественнее.

— Не имею ни малейшего представления, о чем ты говоришь. — Губы Рэрдова растянулись в улыбке.

Негодяй! Ведь об уишминских красках действительно была сложена легенда — ошеломляющая, поразительная, невероятная!

Заставив себя успокоиться, Финниан спросил:

— А твой король Эдуард что-нибудь об этом знает?

— В данный момент тебе следует больше думать обо мне, — с усмешкой ответил Рэрдов.

— О, не волнуйся, думаю, — кивнул Финниан. Было совершенно очевидно: безрассудство, подтолкнувшее Рэрдова заключить в тюрьму ирландского дворянина, выполняющего миссию переговорщика, свидетельствовало об отчаянном стремлении англичанина раскрыть тайну уишминских моллюсков.

Удивительные темно-синие краски действительно представляли огромную ценность и сами по себе, но этого было бы недостаточно, чтобы заставить английского лорда, одиноко живущего у ирландской границы, с такой энергией убеждать своих врагов объединиться с ним.

Все дело в том, что уишминские краски можно было превратить в порошок, который мог бы снести крышу с аббатства Дублина. Так знал ли об этом Рэрдов?

— Они хороши, верно? — сказал Финниан с усмешкой.

— Конечно. Несомненно. Я очень ценю их тон, — ответил Рэрдов. — Но больше всего мне нравится, как они взрываются.

Черт побери! Проклятый англичанин все знает!

— Да, понимаю, — коротко кивнул Финниан. — У тебя, возможно, есть уишминцы, но ты не знаешь, как сделать из них краску, так ведь? Тебе необходим рецепт и кто-то, кто сумеет его прочитать. Я прав?

— Но тогда, — улыбнувшись, ответил Рэрдов, — почему бы нам, ирландцам и мне, не действовать сообща?

Возможно, потому, что и сами ирландцы утратили рецепт уишминских красок сотни лет назад. Но далее если и так, Финниан не видел особой необходимости сообщать об этом Рэрдову.

— Тебе что-то не нравится? — поинтересовался англичанин.

— Мне не нравишься ты.

— Ну-ну-ну… — Рэрдов покачал головой. — Тебе, О’Мэлглин, как и всему твоему роду, следует научиться хорошим манерам. — Он щелкнул пальцами, и один из стражников, схватив Финниана за волосы, рывком запрокинул его голову.

Но Финниан прекрасно знал, что и все его люди сейчас находились в таких же условиях. Да, конечно, все они давно уже сделали свой выбор, но если его люди могли добровольно принести себя в жертву ради Эйре [1], то он, Финниан, не собирался отдавать их.