Курортный роман - Татьяна Солдатова

«Вечность — это последние два рабочих часа перед отпуском…»

Заполняя Project и попивая свежесваренный кофе, я наслаждалась последними часами на своём рабочем месте перед таким долгожданным отпуском. Ну, как наслаждалась — считала минуты до окончания рабочего времени, так будет более правильно. Руки продолжали механически делать работу, а мысли… А вот мыслями была уже очень далеко от своего физического местонахождения. В своих мечтах я, комфортно расположившись в шезлонге на берегу Атлантического океана, нежилась под ласковыми лучами июльского солнышка, попивая коктейль.

— Евгения Викторовна, — отвлёк меня от приятных дум раздражающий голос секретарши нашего директора, — вы ещё с нами?

С трудом оторвав взгляд от монитора, перевела его на Риту и мысленно скрестила пальцы, да и вообще все возможные конечности, надеясь, что девушка просто проходила мимо, и пойдёт дальше той же дорогой или, на крайний случай, зашла пожелать хорошего отдыха. Это, конечно, маловероятно, поскольку мы с ней друг друга немного недолюбливаем, но мечтать-то не вредно. Хуже, если она по какому-то сверхважному поручению от руководителя. Такой расклад будет сейчас очень некстати, так как я ещё вещи не упаковала, а самолёт рано утром. Вынырнув из своих дум, решила всё же ей ответить, прояснив ситуацию для себя до конца.

— Ну, какая-то часть меня ещё определённо тут. Маргарита, а вы что-то хотели или просто мимо проходили?

— Конечно, хотела, — убив, таким образом, во мне все зачатки расслабленного настроения одним махом. И подставив стул к моему рабочему месту, радостно защебетала: — Во-первых, хотела пожелать вам хорошего отпуска. Хотя, нет, просто хорошего будет как-то маловато. Улётного отдыха, вот более точное определение. Да, именно так! Во-вторых, желаю встретить вам свою любовь или одолжите чужую на время отдыха, тут уж как получится. Я же всё понимаю… Кстати, сначала советую покушать побольше фруктиков и попринимать солнечные ванны, вам это точно не помешает, а то что-то вы такая бледненькая… Хотя в вашем-то возрасте столько работать нельзя! Ох, не бережёте вы себя, Евгения Викторовна! Ох, не бережёте…

Вот же… Звездулька. Такое ощущение, что ещё немного и меня сейчас с почётом на пенсию проводят, а не в заслуженный отпуск. Ну, хотя бы не в последний путь, поднял голову оптимизм, и то, как говорится, хлеб. Конечно, Маргарите в свои двадцать три мой надвигающийся тридцатник, наверное, так и видится практически окончанием жизни, но я-то себя ощущаю на семнадцать с хвостиком и фору могу дать ей сто очков вперёд.

— Кстати, а куда едете отдыхать? По Черноморскому побережью или за границу?

— За границу, Риточка, в Испанию! В моём-то возрасте, сами понимаете, уже не солидно разъезжать по курортам Крыма, — вернула ей ответную шпильку с абсолютно честным выражением лица и милой сочувствующей улыбкой.

Её аж, бедолагу, перекосило, ведь буквально две недели назад она вернулась из своего первого отпуска, который провела у родителей в Керчи. На даче. Я ничего не имею против нашего Черноморского побережья, сама регулярно там грею косточки, да и очень надеюсь когда-нибудь обосноваться на ПМЖ в тёплых краях, но вот для Маргариты это прямо больная мозоль.

— Ну, какие мои годы, — яростно сверкнула глазами и с вызовом продолжила, — к вашим летам и я накоплю на Испанию, а ещё лучше — выйду замуж за испанца…

— Конечно, Риточка, обязательно выйдете! Я в вас верю и болею всей душой! — и мысленно посочувствовала тому счастливому «испанцу», который получит этот «подарок» в качестве жены.

Пока мы «мило» беседовали с секретаршей босса, ко мне успели заглянуть несколько коллег, с кем близко общаюсь, но прерывать нас не стали. Видя это, Рита решила, что «порадовалась» за меня уже достаточно, и можно переходить к делам, так сказать, насущным.

— Евгения Викторовна, — поднимаясь, пропела эта язва, — Николай Петрович просил вас срочно зайти.

Вот же, зараза! С этого и надо было начинать, а не заговаривать мне зубы «чистосердечными» пожеланиями добра. Воронцов терпеть не может, когда кто-то задерживается или выполняет его просьбу-приказ не с должной, как он считает, расторопностью. Быстро поставила компьютер на пароль и побежала на ковёр к директору.

Интересно, что ему от меня понадобилось буквально за час до окончания рабочего дня? Проект сегодня мы защитили перед заказчиком ещё до обеда и расстались весьма довольные друг другом. Ну ещё бы нам не быть довольными, туристическая фирма «Робинзоны» получила шикарный рекламный продукт, мы — щедрую сумму за свою работу, а я ещё и в перспективе премию как главный менеджер проекта.

Добравшись до кабинета директора, постучала.

— Войдите, — донёсся из глубины помещения зычный голос руководителя нашей организации «25-й кадр».

Мы долго с коллегами обсуждали, почему выбрали именно это название, и кто этот самый, так сказать, ценный двадцать пятый кадр. В итоге большинством голосов решили, что директор назвал детище в честь себя, но так как просто свои инициалы писать не креативно, а мы ведь рекламщики, то вот таким вот образом он вышел из положения.

Тихонько приоткрыв дверь, проскользнула тенью в помещение, представ пред ясны очи Воронцова.

— Николай Петрович, вызывали?

— А-а-а, Женечка, проходи давай, садись поудобнее.

Расположившись в кресле напротив шефа, окинула его беглым взглядом. Николай Петрович Воронцов был личностью колоритной. Яркий, сильный, харизматичный, с цепким умным взглядом, он читал людей как открытые книги. Именно поэтому в нашей фирме были только стрессоустойчивые и высококлассные специалисты, другие не выдерживали бешеного темпа, в котором привык работать наш руководитель, а сама организация была лидером рекламной индустрии в Санкт-Петербурге.

Одни его ненавидели за это, другие боготворили, третьи опасались, но равнодушных не было никого. И если уж что-то или кто-то попал в поле его интересов, то тут оставалось только уточнить, во-первых, что он хочет, а во-вторых, как срочно это надо сделать.

Как-то краем уха услышала фразу его сына Даниила, что даже смерть не является уважительной причиной для невыполнения папиной просьбы, что же говорить о нас, простых смертных, к которым с просьбами-то и не обращались никогда…

И вот сейчас мы сидели друг напротив друга и мило улыбались. Он молчал, и я молчала. В общем, эта минута молчания звучала как реквием по моему отпуску. Воронцов, видно, всё же что-то заметил на моём лице, хотя не заметить похоронную мину мог только слепой, а шеф таким не был, так что дальше мучить меня не стали, а перешли сразу к интересующей теме.

— Женечка, вы у нас уже работаете не один год, насколько помню, то где-то лет шесть, так ведь? — я лишь утвердительно кивнула, так как не совсем понимала, к чему он клонит. Не увольнять же он меня собрался? Николай Петрович тем временем продолжил: — Высококлассный специалист, очень коммуникабельны, на хорошем счету у коллег. Ваши проекты одни из лучших в нашей организации. Заказчики любят работать именно с вами. Да взять хотя бы сегодняшнюю презентацию, которую вы провели, к слову, просто блестяще. Глеб Александрович был так впечатлён, что согласился заключить с нами договор на долгосрочное сотрудничество.