После тебя только пепел - Алекс Хилл

POV: Алена

– Нет, я не могу, – отвечаю шепотом, крепко сжимая телефон и прикрывая ладонью рот в страхе, что взрослые могут услышать.

– Алена, ты – моя последняя надежда. Обещаю, ничего плохого не случится, – из динамика доносится капризный голос брата. – Просто принеси деньги, а отцу я сам все объясню. Если придется.

– Леша… – Мне не хватает цензурных слов, чтобы выразить все, что я о нем думаю. – Приезжай домой и бери все, что хочешь.

– Не вариант, меня крепко взяли за яйца. Алена, если не поможешь, то с завтрашнего дня меня начнут присылать домой по частям. Ты этого хочешь?

Нет. Конечно, нет. Я не желаю брату зла. Пусть близкими родственниками нас можно назвать с большой натяжкой, так было не всегда. Черт! То, что он мне предлагает сделать – почти самоубийство. Если дядя Слава или тетя Рита меня поймают… даже думать боюсь о том, что может произойти. Лето на исходе, осталось всего две недели до возвращения в колледж. Неужели Лешка не мог провести эти дни спокойно?

– Алена! – требовательно зовет брат. – Деньги лежат в гостиной за стеклянной вазой. Это отцовская заначка на приблуды для рыбалки, и он еще не скоро решит ее проверить. Тихонько возьми деньги и привези мне на заброшку, а через пару дней я все туда верну.

Смотрю в темноту комнаты, не решаясь согласиться. Почему я? Почему всегда я?!

– Слушай… – интонация брата меняется в один миг, ледяные мурашки пронзают кожу, – я ведь по-хорошему прошу, а могу и по-плохому.

Может. Не сомневаюсь. В этом доме все всё могут, но только не я.

– Хорошо, – произношу сквозь колючий ком, застрявший в горле.

– Супер! – радостно вскрикивает Леша. – И поторопись, а то… ну, мало ли.

Мое безмолвное смирение завершает разговор. Даю себе минуту, чтобы выдохнуть и собраться с силами, и поднимаюсь на ноги. Быстро собираю длинные волосы в хвост, натягиваю черную толстовку и прячу голову под капюшоном. Заброшка не самое приятное место в нашем городе. В основном там тусят ребята из «Волков», а с ними лучше не связываться. Волковский колледж – местная социальная помойка, где учатся сироты и дети, от которых отказались родители, а еще «золотые детки», отправленные на перевоспитание. Одним словом, сборище бывших, будущих и настоящих преступников, на которых по какой-то причине не удалось завести уголовные дела и упрятать за решетку.

Встряхиваю головой, проясняя мысли. Сколько раз меня пугали, что переведут к «Волкам», – не счесть, а теперь я должна сама подставиться под удар, только потому что у братца напрочь отшибло мозги с этими дурацкими играми.

«Спасибо, Леша»…

Спускаюсь по лестнице, по памяти выбирая «тихие» ступеньки. Дядя не любит, если в доме шумно после десяти вечера. Он вообще много чего не любит, и я занимаю в этом списке почетное первое место. Свет уличного фонаря пробивается сквозь тонкую вуаль декоративных штор – вижу цель. На средней полке шкафа стоит хрустальная ваза, а за ней темный конверт. Хранить заначку в таком месте – не лучшая идея, а мой дядя не настолько глуп. Вероятнее всего, это очередная издевательская проверка, и я бы сама никогда не взяла оттуда деньги, хоть не стану врать, желание было. Трудно назвать это место домом, а людей, что здесь живут, – семьей. Я мечтаю избавиться от них, но боюсь, что, если попытаюсь, все может стать еще хуже. Сердце замирает, когда рука медленно поднимается вверх, касаюсь кончиками пальцев плотного картона…

– Кто там? Леша, это ты? – звучит приглушенный голос тети Риты.

Я готова раствориться, упасть на пол и умереть прямо сейчас. Слух улавливает тихие шаги по деревянному полу второго этажа, и кровь холодеет от ужаса.

– Это я, – отвечаю, не двигаясь с места. – Спустилась попить воды.

Шаги прекращаются, но я все еще не могу вздохнуть.

– А что, в ванной наверху отключили воду? – недовольно бросает тетя.

– Не хотела там шуметь.

– Но ты и здесь умудрилась.

– Простите.

– Пей и возвращайся в комнату, – приказывает она, и через пару мгновений дверь в ее спальню мягко закрывается.

Резко втягиваю носом воздух, наполняя легкие. Чуть не попалась! Решаю больше не затягивать с делом и быстро вынимаю деньги из конверта. Прячу ровную стопку купюр в карман спортивных штанов, возвращаю конверт на место и на носочках крадусь к входной двери.

«Леша, Леша… И за что ты меня так ненавидишь?»

Ночной город очарователен в своем темном умиротворении, но чем ближе я к заброшке, тем меньше спокойствия остается в душе. Таксист косится на меня через зеркало заднего вида, презрительно цокая языком, а я старательно прячу лицо под капюшоном, глядя в окно. Мимо проносятся старые здания заброшенного промышленного комплекса: металлические склады, ангары и хозяйственные постройки из полуразвалившегося кирпича. Стены разрисованы граффити, кричащие надписи гласят, что их создатели плевать хотели на систему и правила. Ну еще бы…

Машина останавливается у ржавых сетчатых ворот. Освещения нет, вокруг непроглядная тьма, но даже через закрытые окна и двери автомобиля слышен гудящий шум музыки и развязные крики молодежи, говорящие о том, что это место отнюдь не пустует. Набираю номер Леши и прижимаю телефон к уху. Водитель нетерпеливо стучит пальцами по рулю, ведь в заказе указаны две точки, то есть поездка туда и обратно.

– Привезла? – отвечает на звонок брат.

– Да. Жду у ворот.

– В смысле? Заходи. Я под навесом с левой стороны.

– Я не собираюсь заходить. Забери деньги, и я поеду домой.

– Алена, блин, не беси меня! Сказал – зайди!

Его слова, точно удар ремнем по спине, обжигают и заставляют вспомнить, кто я такая.

– Давай быстрее! – рявкает Леша и кладет трубку.

– Можете подождать пять минут, пожалуйста? – обращаюсь я к водителю.

– Нет, – грубо отвечает мужчина.

– Я оплачу время ожидания.

– Все равно нет! Хочешь, чтобы твои дружки мне машину разбили? Знаю я ваших «Волков». Давай половину оплаты и вылезай.

И как после такого можно верить в удачу? Она ни разу не улыбалась мне за последние восемнадцать лет, а я даже не знаю, где так сильно успела облажаться, чтобы заслужить подобное. Может быть, в прошлой жизни?