Возвращение в Эдем. Книга 1 - Розалин Майлз

Когда рассвет заревом запылал над Эдемом, старик досматривал свой последний сон. Лежа на огромной дубовой кровати, помнившей многих его предков, он увидел во сне победу, к которой стремился всю ночь, и вот теперь удовлетворенно пробормотал что-то, завершая сделку. Для Макса Харпера, ветерана тысячи побед в схватках с природой и ее стихиями, с людьми и машинами, это был достойный способ прощания с суетой жизни. Его дыхание сделалось неглубоким и легким. Лицо смягчилось и разгладилось, став спокойно-безмятежным, каким не было ни разу в жизни.

Для девушки, которая сидела у его постели, кошмар только лишь начинался. Долгие часы бархатной ночной свежести прошли, принеся за собой нарастающее чувство ужаса, и вот теперь на нее огромной волной накатилась паника.

— Не уходи, — взмолилась она, — не покидай меня, ну, пожалуйста, не уходи…

Слезы сначала катились из ее глаз таким обильным потоком, что, казалось, конец ее рыданиям не наступит никогда. Но за бесконечные часы ночного бдения она до дна выплакала свои слезы, и теперь все ее существо сжалось в маленький комок бесконечной боли. Она лихорадочно пыталась найти утешение в едва слышном разговоре с неподвижной фигурой старика, о чем-то спрашивая его, чего-то требуя и безнадежно убеждая его в своей любви:

— Что же я стану делать без тебя? Без тебя у меня ничего не останется. Ты ведь был для меня всем. Я всегда тянулась к твоей улыбке и твоей руке, а не к улыбке и руке Кэти; твоя холодность меня страшила, а твое отсутствие вселяло в меня ужас; я знала твое лицо лучше, чем свое собственное. Но я совершенно не знала тебя, так не уходи, пока я не смогу хоть немного тебя узнать, не уходи, когда ты мне так нужен…

Врач посмотрел на часы и молча кивнул сиделке. Она тихо выскользнула из комнаты, чтобы дать сигнал к последнему акту ритуального действа. Со всех концов необъятной австралийской Северной Территории к умирающему магнату слетелись друзья, знакомые и деловые партнеры — кто в лимузине или «лендровере», кто на вертолете или небольшом самолете. Сейчас они собрались в отделанной темными панелями библиотеке огромного особняка, чувствуя волнение, которое всегда охватывает людей при приближении смерти, и неприкаянно столпились под портретом человека, чья жизнь и деятельность когда-то их объединила и чья надвигающаяся кончина теперь снова свела их вместе. Состояние у всех было напряженное, но страха не было: ведь Макс Харпер позаботился об их будущем так же, как он всегда держал под контролем прошлое.

Возле дома, не обращая внимания на усиливающийся предполуденный пыльный зной, терпеливо дежурила группа аборигенов, собравшихся здесь со всей усадьбы. Йови — дух, предупреждающий о приближении смерти, — уже прошептал свои слова на ухо одному из людей их племени, умеющему слышать его шепот. И вот они собрались здесь, чтобы в заключительные часы жизни старика почтить его последний сон. Сейчас в неподвижном мареве жаркого дня они, не мигая, молча взирали на великолепный старый особняк, на самолеты, два вертолета и многочисленные автомобили, покрытые толстым слоем пыли.

Все вокруг было окутано тишиной. Нещадно палило горячее солнце. Но даже двое самых молодых парней из этой группы, братья Крис и Сэм, продолжая сидеть в. покорном ожидании, не шелохнулись: они знали, что происходит в доме, и были готовы к неизбежному. Благодаря своей извечной связи со всем живым, они безошибочно угадали момент, когда душа Макса Харпера покинула его бренную плоть и устремилась в бесконечные дали космоса — в дом Отца Всего Сущего, чтобы обрести новое существование по ту сторону смерти.

В затененной спальне гнетущую тишину нарушало лишь прерывистое дыхание лежавшего в постели крупного старика. Внезапно он глубоко вздохнул, судорожно глотая воздух, и испустил дух. Врач быстро шагнул к «нему и высвободил тяжелую ладонь старика из руки девушки. С профессиональной отрешенностью он пощупал пульс, убедился, что пульса нет, и осторожно положил безжизненную руку старика на постель. Встретившись глазами с девушкой, он медленно кивнул в ответ на испуганней вопрос, который прочел в ее взгляде.

Девушка шагнула вперед, двигаясь как во сне, и беззвучно опустилась на колени возле кровати. Взяв ладонь мертвеца в свои руки, она поцеловала ее и легко провела ею по своему лицу, на мгновение задержав ее у щеки. При знакомом прикосновении еще теплой грубой мускулистой руки из глаз ее вновь медленно полились горючие слезы. Но лицо ее оставалось неподвижным: теперь уже она больше не могла позволить себе разрыдаться.

Через какое-то время она поднялась, утирая слезы. Посмотрев на покойного долгим прощальным взглядом, она отправилась к двери и деревянной походкой вышла в прихожую. За окном она увидела собравшихся около дома людей. Одна из аборигенок, сидевших в пыли, вскрикнула и схватилась за голову, затем звучным гортанным голосом завела протяжную песню, которую тотчас же подхватили остальные.

— Ниннана комбеа, иннара ингуна карканиа… О, Великий Дух, Отец Всего Сущего, дубы вздыхают и рыдают, эвкалипты плачут кровавыми слезами, ибо вечный мрак опустился на одно из твоих созданий…

Успокоенная звуками пения, она взяла себя в руки и вошла в библиотеку. Ее появление было воспринято находившимися здесь людьми как сигнал, которого они ожидали, и все разговоры тотчас же стихли. Все повернулись к ней. Каждый из этих людей обладал яркой индивидуальностью, которая выделила бы его в любой толпе. Но первым среди равных был Билл Макмастер, управляющий компании «Харпер майнинг» и ее дочерних компаний. Он немедленно отошел и направился к одинокой девичьей фигурке, с несчастным видом стоявшей в дверях. Сочувственно насупив свое морщинистое лицо, он взял ее под руку и, невнятно бормоча слова утешения, подвел к гостям.

Из глубины комнаты вышла Кэти, домоправительница Эдема, с серебряным подносом, на котором стояли бокалы с пенящимся шампанским. Сейчас не было видно и следа ее обычной веселости. Будучи не в силах смотреть на Стефани, известную ей с пеленок, она ограничилась тем, что молча разнесла гостям шампанское. Сделав глубокий вдох и стараясь держаться как можно спокойнее, девушка обвела взглядом собравшихся, подняла бокал и произнесла тост:

— За Макса Харпера. За моего отца. Мир праху его.

Когда все выпили, Билл Макмастер вышел на середину и, повернувшись к огромному портрету Макса, господствовавшему над комнатой и всеми, кто здесь был, поднял свой бокал.

— За Макса Харпера! — начал он свою речь. — Этот чертов старый тиран был замечательным боссом и отличным парнем. Такие, как он, — исключительная редкость, по одному на миллион. Горное дело он знал до тонкостей. Мы были и остаемся обязаны ему всем, что у нас есть. Все, что мы делали для него, мы будем делать и для тебя, дочка. Мы всегда тебя поддержим. Пока во главе «Харпер майнинг» стоит кто-то из Харперов, наши дела будут в порядке. Давайте-ка, ребята, еще раз поднимем бокалы — теперь за Стефани Харпер. За то, чтобы она оказалась яблочком от этой старой яблони и чтобы компания «Харпер майнинг» продолжала процветать и дальше, теперь уже со Стефани у ее руля.