Девочка-лето - Вадим Селин

— Объявляется посадка на поезд номердвенадцать, отправление — с первого пути. Объявляется посадка на поезд номердвенадцать, отправление — с первого пути…

— Наш! — воскликнула мама. И тут жезадалась вопросом: — Никогда не понимала, почему все вокзальные объявлениячитают тетки с такими гнусавыми голосами? На вокзалах многих городов была, ивезде эти гнусавые голоса! Потрясающе!

— Мама, да ну этих теток с их гнусавымиголосами! — махнула я рукой, веря маминым наблюдениям — по роду своейдеятельности ей приходится часто путешествовать, чтобы собирать материал длягазеты «Тайная сила», в которой работает обозревателем всего мистического иимеющего какое-либо отношение к мистике. — Бежим на поезд, а то опоздаем!

— Чего на него бежать? Вот он стоит. Доотъезда еще полчаса.

«Действительно, зачем спешить?» — мысленносогласилась я и заметила, что почему-то всегда, когда оказываюсь на перроне(даже в роли провожающей), мне хочется куда-то спешить. Как только выхожу наперрон, сразу появляется ощущение тревоги и волнения, что куда-то не успею.

На вокзале даже пахнет по-особенному: мазутоми спешкой. Я очень люблю железнодорожные вокзалы и ездить на поезде тоже люблю.Мне нравится стоять на перроне рядом с этой многотонной махиной, называемойпоездом, и смотреть на буфера, большие гайки и заклепки, нравится наблюдать запроводницами и проводниками, которые стоят у входа в свои вагоны и проверяют упассажиров билеты, люблю дальние рейсы с остановками раз в два-три часа. Этоочень необычно — выходить дышать свежим воздухом на незнакомой станции изамечать, как с расстоянием, проделанным поездом, меняется климат… Но большевсего в поезде мне нравится чай, который проводники подают в железныхподстаканниках. Почему-то этот чай кажется особенно вкусным. Наверное, томуспособствует атмосфера поездки, ведь в любом путешествии обычные вещи кажутсянеобыкновенными…

Помню, мы с родителями как-то раз поехали намашине из Лимонного по городам Золотого кольца. Это было незабываемо! Спать назаднем сиденье, ощущать, что находишься в постоянном движении, обедать и ужинать,остановившись в какой-нибудь незнакомой деревне…

Даже не знаю, что романтичнее — поезд илимашина. Наверное, одно не уступает другому.

Я мечтательно закрыла глаза. Представилапроплывающие пейзажи за окном. Пассажиров, туда-сюда снующих по узкому проходу,устеленному ковровой дорожкой. Незнакомые станции, города, села…

Ту-дух-ту-дух… Ту-дух-ту-дух…

— Полина, ты меня слышишь? — донессядо моего сознания голос мамы.

— А?

— Газету, спрашиваю, купить? В поездепочитаешь.

— Нет, не надо, я книжку с собой взяла.Тем более на вокзале газеты в десять раз дороже стоят! Ну, мам, идем в поезд,уже пора.

Я подхватила свою небольшую сумку (люблюпутешествовать налегке) и направилась к нужному вагону.

Показав проводнице билет, мы с мамойвзобрались в вагон. Еще два месяца назад мама не смогла бы этого сделать,потому что у нее были сломаны рука и нога, но сейчас конечности уже срослись, имама без проблем преодолела крутые железные ступени. Гипс сняли нескольконедель назад, но мама все еще инстинктивно осторожно наступает на ногу.

В купе, кроме сидевшей на нижней полке иотрешенно смотревшей в окно женщины, больше никого не было.

Заметив нас, она кивнула и снова отвернулась кокну.

Мы с мамой переглянулись. Нас обоих мучилвопрос: попутчица нормальная или со странностями? Почему-то мне всегда «везет»на попутчиков. Один раз вместе со мной в купе ехали свидетели Иеговы, которые,едва тронулся поезд, стали с фанатичным блеском в глазах пропагандировать своюверу; другой раз моим спутником стал толстый мужчина, который вез с собой кучусаженцев и чуть не выколол мне ветками глаза, а ночью он жутко храпел; ещеочень хорошо помню старушку, которая везла с собой огромную клетку, где сиделосорок волнистых попугайчиков… Также никогда не забуду мужчину, который еще доотправления поезда вытащил из сумки копченую курицу и стал ее есть. Он покупалэтих кур на каждой станции и ел их так, словно голодал недели две.

«Кем окажется эта женщина?» — было интересномне знать.

Я спрятала сумку с вещами, положила пакет седой на свою полку, и в этот момент послышалось:

— Провожающих просим покинуть вагон!

— Господи! — панически воскликнуламама и заметалась по купе. — Надо же на дорожку посидеть! Полина, садись!Если не посидеть на дорожку, то путь будет непредсказуемым! Один мой знакомыйзабыл посидеть на дорожку, и его машина попала в аварию, так что скорее садись!

Мама силой усадила меня на полку и устроиласьрядом.

— На дорожку надо сидетьобязательно, — вновь назидательно молвила она.

Я всегда удивлялась выражению «на дорожку».Оно какое-то странное. Звучит как одно слово.

Женщина с интересом на нас взглянула и вновьотвернулась к окну.

— Пиши сообщения, все рассказывай! —шепнула мама мне на ухо и выразительно посмотрела на попутчицу.

«Вдвоем, что ли, ехать будем? — подумалая. — Сейчас уже поезд отойдет, а в купе только двое. Хотя чего удивляться?Курортный сезон закончился, отдыхающие не едут с юга…»

В купе заглянула проводница и, выяснив, что ввагоне до сих пор находятся провожающие, погнала маму на улицу.

Я подошла к окну. Мама стояла на перроне иэффектно вытирала платком слезы на глазах.

Мне тоже захотелось плакать. А когда поезд тронулсяи торжественно заиграл гимн России, слезы полились ручьем по щекам.

Сама не знаю, что со мной происходит в поезде,ведь я езжу к бабушке довольно часто и в купе чувствую себя как дома. Однаковсегда, когда я стою у окна, смотрю на маму на перроне и слушаю гимн России (изачем его включают?), в горле появляется ком. Который, правда, исчезает сразуже, как только поезд выезжает с вокзала.

Так случилось и в этот раз — вскоре слезывысохли, и я принялась застилась полку. Попутчица не проявляла никаких странностей— не агитировала меня стать свидетельницей Иеговы, не выкалывала ветками глаза,не показывала измученных дорогой и тем самым подверженных стрессу попугайчикови, к счастью, не терзала копченых кур.

«Неужели хоть раз повезло? — соблегчением вздохнула я. — Слава богу, тихая спокойная женщина попалась».

Она сидела на своей полке и продолжаласмотреть в окно, подперев голову ладонью.

Ощущая качающийся под ногами пол, я вышла изкупе и стала у окна. Поезд ехал по берегу моря. Я видела заходящее солнце,редких людей на пляже. Мне стало тоскливо, что я покидаю родные места. Но тутже вспомнила, ради чего их покидаю, и мгновенно повеселела.