Капкан на амура - Маргарита Южина

– Дети мои! Свершилось! – воскликнула Наталья Марковна и рухнула на стул возле обеденного стола.

Великовозрастные дети – тридцатилетний сынишка Пашка и его сестрица Геля, то есть Ангелина Андреевна, двадцати восьми лет, – застыли с раскрытыми ртами.

– Мам, что… случилось? – насупила бровки Геля. – Ты заключила договор с Ивановским комбинатом?

– С каким комбинатом? – усмехнулась та и обиженно поправила прическу.

Она, конечно, занималась шитьем, и даже весьма неплохо занималась – снимала помещение, а там работали несколько швей, которые строчили постельное белье. И договор с Ивановским комбинатом не помешал бы, но сейчас-то речь шла о глобальном! Наталья Марковна закатила глазки и лениво выдала:

– Геля, ну какой комбинат? Анатолий предложил мне руку и сердце!

– Свершилось! – в два голоса крикнули детки, а Геля еще и завизжала. Все же нехорошо так явно выражать восторг по поводу ухода матери из дома.

Но детки не удержались. Это же сколько созревал Анатолий Семенович Жижков, чтобы наконец отважиться! Степенный, угрюмый мужчина уже второй год матери не давал прохода, однако до сей поры любимую звать замуж не торопился. А ведь состоятельный бизнесмен, имеет отдельную жилплощадь, что особенно ценно, занимается бизнесом, и ему уже давно нужна жена. Такая, как Наталья Марковна, которая могла бы и присмотреть за мужем, и обед приготовить, и деньги его помогать тратить. А он не торопился, и все. И вот… Сломался!

– Ма, и чего? Когда свадьба? – спросил Пашка.

Сам-то он женат пока не был, никак не мог выбрать ту единственную, с которой хотел бы состариться. Стариться он и вовсе не собирался, поэтому семьей обзаводиться не спешил. Ему и дома было замечательно. Правда, куда лучше было бы, если бы он жил один, но так уж сложилось, что сестрица замуж не хотела, а матушка и хотела, да упрямый Жижков ее не звал. Зато теперь! Это какая свобода будет!

– Паш, подожди! – воскликнула Геля. – Мам… И это чего – ты уйдешь к Жижкову, а я стану Пашку обслуживать?

– Да, Гелюшка, – отмахнулся братец. – Но только два раза в неделю. А остальное время ты будешь жить в бабушкиной квартире.

– Не! Дож! Дешь! Ся! – рявкнула Гелюшка. – Сам там живи!

Бабушкина квартира была замечательной, просторной, светлой, но находилась чуть ли не в деревне. И, понятное дело, ни Геля, ни Павел туда переселяться не торопились. А Наталья Марковна не настаивала. Она успешно сдавала квартиру приезжим, а то, что детки рядом с ней, ей даже нравилось. Так спокойнее. Но сейчас она вдруг заявила:

– Вот что, дети мои. Кто первый из вас создаст семью, тот и станет жить в этой квартире, а кто не создаст…

– Того в ссылку? – уточнил Пашка. – В бабулино царство?

– Именно туда, – кивнула мать. – Так что…

– Мам, а свадьба когда? – не утерпела Геля. – Вы уже заявление подали?

– Свадьба? – вздернула бровки невеста. – А свадьбы не будет. Я отказала Анатолию.

– Что?! – не поверила дочь.

– Все, – печально опустил руки Пашка. – Второй раз нам его ни за что не зацепить. Уведут. Вот попомнишь мое слово.

Мать вытаращила глаза и принялась защищаться:

– А как я могла согласиться, когда Геля не замужем, ты, Паша, даже не думаешь жениться, и это при том, что вы уже не молоды!

– Неужели? – прищурилась Геля.

Пашка почесал нос, повертелся на стуле и произнес:

– Мам, Гелька у нас правда старая уже. Двадцать восемь лет, ну куда это годится? А у нее ни мужа, ни даже собачки нет. Ты права. Но я-то?! Мне до пятидесяти лет смело можно невесту искать! В общем, иди замуж, не волнуйся. Все у нас будет хорошо. Гелька меня будет кормить-поить, а я буду каждый месяц искать ей нового жениха.

– Нет-нет, – замахала руками мать. – Пока я лично каждого из вас не определю, замуж ни ногой!

– Доигрался? – повернулась к братцу Геля. – Вот и станет мама тебя до пятидесяти лет из ложки кормить!

– Это мой крест, – печально вздохнула Наталья Марковна и горестно выплыла из кухни.

Правда, она сразу лихо понеслась к телефону, сверкая пятками. Звонил Анатолий, и надо было ему срочно поплакаться на свою тяжелую судьбину.

Пока мать щебетала с любимым по телефону, брат с сестрой угрюмо восседали за столом. Геля переживала особенно горько.

– Если мама и на сей раз не выйдет замуж…

– А она не выйдет, – вздохнул ее братец. – В прошлый раз, семь лет назад, у нее тоже находился доброволец, так из-за тебя мать отказалась. Никак не могли тебя за Вальку Кучеренко вытолкать.

– Мне тогда двадцать один год был, какое замужество! – возмутилась Геля. – И потом… Кучеренко вовсе не мой идеал.

– Вот из-за твоего этого идеала… – тяжело вздохнул Пашка. – Нет, тут надо по-другому действовать.

– И он… он как-то уж слишком быстро от меня отказался, – задумчиво продолжила Геля. – Он даже не понимал, что девушку надо добиваться, ухаживать за ней, стоять под окнами и…

– Вот делать ему больше нечего! Теперь у этого Кучеренко машина круче, чем моя! И жена по два раза в месяц ездит отдыхать.

– Да, – со вздохом кивнула Геля. – От него нужно часто отдыхать… Его долго просто невозможно вынести…

– Короче, ты не сиди пнем-то, наливай мне чаю, булки доставай!

– Я переживаю, какие булки? Мама опять на грани трагедии, – печально проговорила Геля, задумчиво уплетая булочку.

– Короче! – бесцеремонно выхватил у нее булку Пашка. – Есть идея.

– Ты что? – вытаращилась сестрица.

– Правда, – пробормотал брат. – Мама выйдет замуж!

– Ты последнюю булочку слопал? Я сама хотела…

– Тебе нельзя, тебя будем замуж отдавать.

Сестра распахнула глаза.

– Паша, я сейчас не могу замуж… Я только-только свой отдел открыла. У меня бизнес!

– Ой, да какой там бизнес, – отмахнулся брат. – Отдел с сумочками еще никому в семейной жизни не повредил. Слушай сюда…

После ужина все быстро разошлись по своим комнатам. Наталья убежала к себе – полистать журналы мод, посмотреть, какие сейчас носят свадебные платья. Просто так, без повода, просто захотелось, и все. К тому же надо было собраться на дачу. Они с Анатолием решили устроить романтический ужин на природе. Интересно, он опять купит не мясо, а сардельки? Нет, это дело на самотек пускать нельзя. Надо подумать, что на себя надеть, что с собой взять и… И вообще продумать сценарий романтического ужина, а то они так и будут чавкать сардельками под «Владимирский централ».