Интегральная психология. Сознание, Дух, Психология, Терапия - Кен Уилбер Страница 82

23. Субличности низших уровней, по большей части, бывают довербальными (архаическими, уроборическми, магическими (В-Л); ствол мозга, лимбическая система (В-П)); субличности средних уровней — вербальными (мифическими, ролевыми, формальными, постформальными (В-Л); новая кора (В-П)); субличности более высоких уровней имеют надвербальный характер (тонкие (В-Л); тета-состояния (В-П)). Каждая субличность вторгается в сознание по-разному: довербальные — в виде побуждений и неопределенных стремлений; вербальные — в виде озвученных или мысленных повествований; надвербальные — в виде озарений, высшего знания и трансцендентальных аффектов (от космического блаженства до космической агонии).

Диссоциированный компонент любого уровня сознания проходит путь от аспекта до комплекса и до полностью оформившейся субличности (по мере возрастания степени сложности). Это сходно с введенным С. Грофом понятием СКО (Систем Конденсированного Опыта). Любая субличность включает в себя один или более комплексов, которые сами могут наслаиваться друг на друга, идя от теперешнего уровня (скажем, В-5 или рационального) к более ранним (магическому, мифическому, архаическому), и даже к перинатальным матрицам (В-0) — некоторые сказали бы, еще дальше, к опыту прошлых жизней (как бы вы его ни понимали, в буквальном смысле или как филогенетическое наследие; см. более подробное описание этого наслоения комплексов в книге A Sociable God). Точно так же, некоторые субличности могут содержать в себе вновь возникающие качества, пытающиеся «сойти вниз» (из психической, тонкой, каузальной или недвойственной сферы).

24. О крайне спорной возможной роли В-0 в последующих патологиях, см. Grof, The Adventure of Self-Discovery.

25. Слово «архетип» имеет в литературе несколько разных значений, что вызывает большую путаницу. Я использую его как для обозначения мифических форм, так и, порой, для обозначения форм тонкой сферы. В своем исходном значении (как у Платона и Плотина), оно относилось к формам тонкой сферы (самым ранним формам в инволюции); однако юнгианцы начали использовать его для обозначения мифических форм (одних и самых ранних форм в эволюции), и эту путаницу невозможно искоренить. См. более полное обсуждение этой терминологической проблемы в Eye to Eye и The Eye of Spirit.

Как бы то ни было, большинство мифических архетипов — см., например, Jean Bolen, Goddesses in Everywoman и Gods in Everyman — представляют собой просто конкретно-операционные ролевые персоны; они относятся к доформальному, а не к постформальному. В них от природы нет ничего надличностного, и именно поэтому, вопреки многим утверждениям обратного, с этими мифическими ролями обычно работает терапия поворотного пункта В-4. Я считаю работу с архетипами весьма мощной формой терапии В-4 и часто ее рекомендую, но из нее сколько либо непосредственно или в обязательном порядке не следуют надличностные состояния или структуры сознания, хотя, удаляя патологии на этом уровне, она (как и любая хорошая терапия) может делать более высокое, надличностное развитие более вероятным. См. прим. 8.27,9.16.

Юнгианская терапия такого типа иногда может приводить к надличностному осознанию, просто потому, что в процессе объективации этих мифических ролей часто задействуется Свидетель, а постформальный Свидетель — в отличие от доформальных мифических ролей — разумеется, принадлежит к надличностной сфере. Лично я считаю, что Психосинтез Асаджиоли и Алмазный Подход Хамида Али (Hameed Ali) являются (как и практики медитации осознавания вроде Дзен и Випассаны) в этом отношении более эффективными, как и любая медитация осознания (випассана, дзен, и т. д.).

26. Подробное обсуждение смысла архетипов, от Платона до Юнга, см. в: Eye to Eye; Sex, Ecology, Spirituality, 2nd ed.; и The Eye of Spirit, особенно главу II, раздел «Точки Света», примечание 4.

27. Джозеф Кэмпбелл (The Portable Jung, p. xxii) дал прекрасное резюме общего юнгианского подхода: «Говоря вкратце, существенным достижением этой центральной работы в жизни Юнга было понимание, во-первых, того, что поскольку архетипы или нормы мифа являются общими для всего человеческого вида, они, по своей природе, выражают не местные социальные обстоятельства и не любой единичный опыт индивидов, а общие человеческие нужды, инстинкты и потенции (опять же, „общие“ или „коллективные“ не обязательно означает надличностные, как факт наличия у всех человеческих существ десяти пальцев на ногах вовсе не означает, что, ощущая свои пальцы ног, я переживаю надличностный опыт; мифические архетипы — это просто некоторые из глубинных характеристик позднего дооперационного и раннего конкретно-операционного ума, и потому они представляют собой базовые формы этих уровней, которые лишены содержания, но наделяются им конкретными культурами и индивидуумами); во-вторых, того, что в традиции любого конкретного народа местные обстоятельства служат источником образов, через которые архетипические темы выражаются в мифах данной культуры; в-третьих, того, что ее-ли образ жизни и мышления индивидуума настолько отклоняется от норм вида, что возникает патологическое состояние дисбаланса — невроз или психоз — то будут появляться сны и фантазии, аналогичные фрагментированным мифам; и в-четвертых, того, что подобные сновидения лучше всего интерпретировать не путем обращения назад, к вытесненным детским воспоминаниям (сведение к автобиографии) а путем внешнего сравнения с аналогичными мифическими формами (усиление мифологией), так что человек может видеть себя обезличенным в зеркале коллективного человеческого состояния». Иными словами, цель состоит в дифференциации (и интеграции) этих мифических форм и ролей. Многие юнгианцы прямо приравнивают эти доформальные мифические роли к постформальным тонким структурам, что, на мой взгляд, является печальным «до/над» заблуждением (обсуждение значения «архетипа» и связанной с ним путаницы до/над см. в Eye to Eye и The Eye of Spirit). Однако результат мифической дифференциации-и-интеграции остается одним и тем же, независимо от ее интерпретации: сознание постигает суть привязанности к мифическим архетипам и трансцендирует ее, что позволяет ему продолжать свое путешествие, будучи свободным от их бессознательных чар; этот процесс дифференциации-и-интеграции Юнг называл индивидуацией.

28. Представители психоанализа, терапии объектных отношений и эго-психологии все в большей степени признают спектр терапевтических модальностей вплоть до В-5 включительно. В качестве одного примера, я привел в таблицах взгляды Дж. Гедо (см., напр., J. Gedo, Beyond Interpretation, Advances in Clinical Psychoanalysis, Spleen and Nostalgia), который работает со всеми пятью поворотными пунктами, их разными патологиями и соответствующими терапиями.

Различные горизонтальные типологии — наподобие эннеаграммы — также можно использовать для объяснения различных типов защитных систем, используемых индивидами. Эти горизонтальные типологии можно с успехом сочетать с вертикальными поворотными пунктами, как предложено в главе 4.

29. См. The Atman Project и Transformations of Consciousness.

30. См. Grof and Grof,Spiritual Emergency.

31 Cm. Maslow, The Farther Reaches of Human Nature.