Фактологичность. Десять причин наших заблуждений о мире – и почему все не так плохо, как кажется - Анна Рослинг Рённлунд Страница 5
Фактологичность. Десять причин наших заблуждений о мире – и почему все не так плохо, как кажется - Анна Рослинг Рённлунд читать онлайн бесплатно
Ознакомительный фрагмент
В ней собраны данные, какими вы их не видели прежде. Это терапия данными. Это путь к пониманию, которое должно стать источником душевного спокойствия. Ведь мир не так драматичен, как кажется.
Подобно здоровому питанию и регулярным занятиям спортом фактологичность может и должна войти в вашу повседневную жизнь. Практикуя ее, вы сможете заменить свою драматичную картину мира фактологической. Вы научитесь понимать мир, не заучивая его наизусть. Вы станете принимать более обоснованные решения, будете бдительны по отношению к реальным угрозам и возможностям, а также прекратите постоянно переживать о том, что не стоит беспокойства.
Я научу вас распознавать чрезмерно драматичные истории и помогу вам освоить несколько инструментов мышления, чтобы контролировать ваши драматические инстинкты. После этого вы сможете отказаться от заблуждений, сформировать фактологическую картину мира и всякий раз побеждать шимпанзе.
И снова цирк
Время от времени в конце лекций я глотаю шпагу, чтобы на практике доказать, что порой невозможное возможно. Прежде чем устроить представление, я тестирую знания слушателей о мире. Я показываю им, что мир на самом деле совершенно не такой, каким они его представляют. Я доказываю им, что многие изменения, которые, на их взгляд, никогда не произойдут, на самом деле уже произошли. Я всячески стараюсь пробудить в них любопытство в отношении того, что на самом деле возможно, ведь границы возможного совсем не такие, какими они их представляют, и уж точно не такие, какими их каждый день рисуют в новостях.
Я глотаю шпагу, потому что хочу, чтобы слушатели поняли, как сильно их подводит интуиция. Я хочу, чтобы они осознали, что показанное на лекции — не только глотание шпаги, но и множество фактов о мире — правда, даже если она идет вразрез с укоренившимися у них в голове идеями или кажется невероятной.
Я хочу, чтобы людей, которые осознали свои заблуждения о мире, охватывало не смущение, а детское ощущение чуда. Я хочу, чтобы к ним приходило вдохновение и любопытство, которое я помню по цирку и которое до сих пор испытываю всякий раз, когда понимаю свою ошибку: «Ого! Как это вообще возможно?»
В этой книге мир описывается таким, какой он есть на самом деле. Кроме того, эта книга рассказывает о вас и объясняет, почему вы (и почти все, кто мне встречался) не видите мир таким, какой он есть на самом деле. На этих страницах объясняется, что вы можете с этим поделать и как это поможет вам почувствовать себя спокойнее, взглянуть на вещи оптимистичнее и с надеждой выйти из циркового шатра в реальный мир.
Итак, если вы предпочитаете узнать правду, вместо того чтобы и дальше жить под колпаком заблуждений, если вы хотите изменить свою картину мира, если вы готовы заменить инстинктивные ответы критическим мышлением и если вы достаточно скромны и любопытны, чтобы узнавать поразительные факты о мире, прошу, читайте дальше.
Как поймать чудовище в классе, используя лишь лист бумаги.
С чего все началось
Стоял октябрь 1995 года, и я еще понятия не имел, что тем вечером после занятий начну битву с глобальными заблуждениями, которая станет делом всей моей жизни.
— Каков уровень детской смертности в Саудовской Аравии? Не поднимайте руки. Просто отвечайте.
Я раздал копии таблиц 1 и 5 из ежегодника ЮНИСЕФ. Таблицы казались скучными, но я был взволнован.
— Тридцать пять, — хором ответили студенты.
— Да. Тридцать пять. Верно. Это значит, что тридцать пять детей из тысячи рожденных живыми умирает до достижения пятилетнего возраста. Какова эта цифра в Малайзии?
— Четырнадцать, — сказали студенты.
Они называли числа, которые я записывал зеленой ручкой на пластиковой пленке для проектора.
— Четырнадцать, — повторил я. — Меньше, чем в Саудовской Аравии!
Из-за дислексии я ошибся и написал «Майлазия». Студенты рассмеялись.
— В Бразилии?
— Пятьдесят пять.
— В Танзании?
— Сто семьдесят один.
— Как думаете, почему меня интересует уровень детской смертности? — отложив ручку, спросил я. — Дело не только в том, что я люблю детей. Этот показатель, подобно огромному градуснику, измеряет температуру всего общества. Детская жизнь очень хрупка. Детей убивает многое. Если из 1000 детей в Малайзии умирают только 14, это значит, что остальные 986 выживают. Родители и общество оберегают их от всех опасностей, которые могут их убить: микробов, голода, насилия и прочего. Следовательно, цифра 14 говорит нам о том, что большинство семей в Малайзии не голодает, что сточные воды в стране не смешиваются с питьевой водой, что у людей есть свободный доступ к первичному здравоохранению, а матери умеют читать и писать. Она говорит нам не только о здоровье детей. Она измеряет качество жизни всего общества. Интересны не сами цифры, а то, что они говорят нам о жизни в стране. Смотрите, как сильно различаются они в разных странах: 14, 35, 55 и 171. Должно быть, люди в этих странах живут тоже по-разному.
Я снова взял ручку.
— Скажите, какой была жизнь в Саудовской Аравии тридцать пять лет назад? Сколько детей умирало в 1960 году? Посмотрите во второй колонке.
— Двести… сорок два.
Эта цифра поразила студентов: 242.
— Да. Верно. Общество Саудовской Аравии добилось огромного прогресса, не правда ли? Всего за тридцать три года уровень детской смертности упал с 242 до 35 смертей на тысячу детей. В Швеции прогресс шел гораздо медленнее. Чтобы добиться такого же успеха, нам понадобилось семьдесят семь лет. Как насчет Малайзии? Сегодня этот показатель равняется 14. А каким он был в 1960 году?
— Девяносто три, — пробормотали студенты, продолжая озадаченно изучать таблицы. Годом ранее я приводил студентам те же самые примеры, но таблицы в качестве подтверждения не раздавал, поэтому они отказались верить моим словам об улучшениях по всему миру. Теперь данные были у студентов перед глазами, поэтому они изучали таблицы, пытаясь понять, не обманул ли я их, специально выбрав из ряда вон выходящие страны. У них в голове картина мира была совсем иной.
— Обратите внимание: вы не найдете ни одной страны, где уровень детской смертности повысился, — сказал я. — Дело в том, что мир становится лучше. Теперь давайте прервемся на кофе.
Мегазаблуждение о том, что «мир поделен надвое»
В этой главе описывается первый из десяти наших драматических инстинктов — инстинкт разрыва. Я имею в виду непреодолимый соблазн делить все на свете на две различные, часто конфликтующие группы, между которыми зияет пропасть несправедливости — воображаемый разрыв. Инстинкт разрыва заставляет людей формировать картину мира, где есть два типа стран или два типа людей: богатые и бедные.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии