54 минуты. У всех есть причины бояться мальчика с ружьем - Марике Нийкамп Страница 3

– С тобой все хорошо?

– Я… – Я медлю.

Прошлой ночью я проснулась в холодном поту, ожидая стука в дверь, как два года назад. Но в это утро мы завтракали, как обычно. Тая нигде не было. Впрочем, после тех выходных я была только рада. Числа. Отец и не подумал подняться. Прошлым вечером он снова пил. И даже не пытался этого скрыть. Когда мама была жива, он напивался, только когда ее не было и лишь в самые мрачные моменты. Он до сих пор умеет улыбаться и может рассмешить нас с Таем.

А сейчас он зол на весь мир, на все, что напоминает ему о маме.

На меня.

Не знаю, как выразить это словами. Со мной не все хорошо. Со мной давно не все хорошо. И дело не только в маминой смерти. Отец – иногда я его боюсь.

И Тай… Я боюсь, что и Тая потеряю тоже.

Но Сильв и Тай ненавидят друг друга. Как заставить ее понять?

Она кладет руку мне на плечо, потом вспоминает, где мы, и нервно заправляет длинные черные пряди за уши. Ярко-синий топ, подведенные блестящие глаза. В Оппортьюнити, где многие предпочитают прятаться, она – яркая звезда на темной сцене. Сильв смотрит на меня выжидающе:

– Я все понимаю, можешь не говорить. Годовщины всегда даются тяжело. Конечно, тебе грустно. Тебя никто не осудит, и уж точно не я.

Я киваю, но слов все равно нет. Голоса звучат вокруг нас. Ученики поднимаются по ступенькам между четырьмя блоками мест. Глаза Сильв устремляются в другой конец аудитории, где веселятся футболисты из нашей команды.

Я пожимаю плечами:

– Все в порядке. Со мной все в порядке.

Она никогда не поняла бы.

Я считаю минуты до седьмого урока, когда музыкальный класс за сценой станет темным и пустым. В тени я останусь одна.

Я буду в безопасности.

Сильв открывает рот, словно хочет что-то сказать, но тут рядом появляется девочка из ее класса, Аша.

Я размышляю. Сильв вечно ссорилась с моим братом, пока его не исключили. Я не могу – не хочу разбираться с ними всеми. Они лишь привязывают меня к этому месту, а забота всегда причиняет боль.

Аша впилась в учебник истории. Разноцветные пряди падают ей на лицо. Губы кривятся в полуулыбке. Она что-то шепчет. Сильв напрягается, а потом хохочет, и голос ее разносится над толпой:

– Что бы вы все ни думали, я вовсе не мечтаю о зачетах.

Аша закатывает глаза:

– Тебе-то не о чем беспокоиться.

Сильв краснеет, но Аша права. Сильв – отличница, учителя ее обожают. Она не сможет провалить экзамен, даже если захочет.

Когда Аша поворачивается ко мне, наступает моя очередь. Я расплываюсь в фальшивой улыбке:

– Тест по истории не для меня. Мне было чем заняться на каникулах, помимо зубрежки.

– Мещанка, – вздыхает Сильв. – И почему я с тобой дружу?

Потому что я твоя.

Щелкают кнопки на сумке Аши.

Она отводит с лица фиолетовую прядь.

– Не учила? Счастливая! Они должны были назначить зачеты после каникул, чтобы держать старших в руках.

Слава богу, я не из старших. Прежде чем я успеваю что-то сказать, Сильв меня опережает:

– И что же ты делала?

– Ничего.

Гул голосов вокруг нас становится громче. Первые минуты после речей Трентон всегда такие. Все наталкиваются друг на друга, стараясь выбраться из зала, но сегодня царит настоящий хаос. Появляется учитель. Наверное, чтобы посмотреть, в чем причина задержки.

Аша усмехается.

– Все каникулы? Совершенно ничего? Да ты гонишь!

Взгляд Сильв смягчается. Она вопросительно смотрит на меня, а я прикусываю губу. Мне не хочется портить ей настроение.

– В выходные я нашла на чердаке старую запись – первое мамино «Лебединое озеро». Проба в Королевский балет. Тогда она была чуть старше меня.

Ничего сенсационного, так что Аша должна быть разочарована, но она придвигается ближе.

– Здорово, да?

Я удивленно улыбаюсь.

Аша не одна из нас. Она не из Оппортьюнити, где про нас с мамой все давно известно.

Старшая школа Оппортьюнити – окружная. Здесь учатся дети изо всех небольших соседних городков. Аша не принадлежит к нашему миру, с его улицами, церквями и общими тайнами.

В Оппортьюнити все знают, что мама гастролировала по миру и выступала во всех великих театрах: Лондон, Москва, Нью-Йорк. Она видела больше стран, чем все мы вместе взятые. Она рассказывала мне о своих путешествиях, и я не могла успокоиться. И сколь бы мучительны ни были воспоминания о маме, это чувство никогда не возникало, когда я смотрела записи ее танца.

– Она была потрясающая.

Плечо Сильв касается моего. Ее теплая улыбка – мой якорь. Кажется, что вся школа Оппортьюнити исчезает. Мы потерялись где-то между созданием дома и бегством из него. Очень скоро тайны разделят нас, а потом она поймет, что я ее не заслуживаю, и тоже бросит меня.