7 граней реальности. Пробуждение. Сотворение. Успех - Астара Страница 27

Но что, если счастливые люди все же смогли понять, что мир их перешел стадию трансформации и любовь вошла и в них, и в их жизнь? Они готовы отбросить свои старые привязанности и смело войти в состояние любви. Какая же следующая опасность встает на пути?

Дальше возникает то, что поразило мое сознание своей простотой и истинностью. Любовь живет в детской части нашей души. Наша «взрослая» часть слишком обременена опытом, знаниями, а проще говоря, своими грехами, чтобы эта часть нашей личности могла быть священным вместилищем чувства любви. Об этом я прочитала в книге Д. Мельхиседека. Он пишет, что огонь сердца, «залы Аменти», хранилище нашей памяти вне перерождений, место, где соединяется с нами наша душа, – это то же место, где хранится наш персональный свиток кармы. И только опытный мастер может помочь нам разделить священный огонь сердца и скрижаль скорби, которая есть у каждого.

Наша вечная часть отзывается на чистое чувство любви к ближнему только эхом, ибо для нее есть только одна любовь, общая безусловная – любовь к Богу, а значит, ко всем живым существам в равной степени. И чем более развита личность, тем обширнее и безличнее ее чувство любви. Любые наши личные чувства, в которых мы так часто терпим потери, – это чувства нашего внутреннего ребенка. Наш внутренний ребенок – это не просто несовершенная часть нас. Это та часть, которая отвечает за развитие и рост, за изучение нового и расширение границ. Наше творчество, каким бы оно ни было, – это тоже часть души, которая называется в психологии «детской». Наша детская часть настолько чиста, что готова воспринимать и создавать то, чего не было раньше, что-то новое, неизведанное. То есть, наш внутренний ребенок – как лаборатория духа, где создается новый опыт, и жизнь начинается каждый день с чистого листа. Это как божественный шанс пережить новое, несмотря на все имеющееся тяжелое старое.

Наша вечная душа в новом возлюбленном видит старого, давно знакомого кармического партнера, а наша детская часть восхищена и обрадована новым счастьем и новым другом. Потому что наша детская часть – это то, что является вполне себе земной частью личности. Может быть, поэтому она так уязвима, так легко погибает и сдает свои позиции, когда ее обижают? Детские обиды действительно смертельны, вместе с ними умирают разноцветные бабочки в животе, солнечные зайчики в глазах, и тает тепло нежной ладошки.

О, если бы люди могли видеть, как беззащитны и чисты, как трогательны и наивны наши внутренние маленькие дети! Они так одинаковы в своей готовности быть открытыми, в своей доверчивости, в своей вере в сказку и в своей добросердечной искренности. И это абсолютно верно для всех детей. И как же горько мы плачем, если наша детская часть оказывается обиженной или раненой! Основная причина гибели чувства любви – это удар, нанесенный в сердце нашего внутреннего ребенка. Умение говорить на детском языке – вот дар влюбленных. Ученые свидетельствуют, что секс полностью повторяет детские паттерны восприятия реальности: мы трогаем, играем, отбрасываем умствование и открываемся. Еще и поэтому мужчинам нравится, когда вид партнерши отсылает к красоте, находящейся на грани с игрушечностью. Все должно быть изящное, аккуратное, милое.

Как много задач решает наша детская часть; как гибельно, если она блокируется страданием и одиночеством. Как только ребенок внутри нас потерял ощущение безопасности, секс перестает быть радостным и естественным. Мы перестаем создавать что-то оригинальное и ищем кого-то сильного, кто будет вести нас. Единственный шанс привлечь и сохранить чувство любви – это уметь видеть внутреннего ребенка другого человека, понять его во всей наивности желаний, во всей прямоте и простодушии. Потом взять этого ребенка, прижать к себе, пожалеть его, показать, что твой внутренний ребенок открылся для этого чувства. Контакт внутренних детей – это и есть контакт влюбленных.

И это также объясняет тот механизм, когда новорожденные дети убивают любовь родителей. Ведь молодые родители уже не могут быть детками друг для друга. Здесь спасением является игра, в которую люди должны продолжать играть всегда, – игра в детскость, шалости, наш внутренний психологический ералаш. Здоровая психика умеет разделять эти роли, мы можем продолжать работать, водить машину, ставить себе штампы в паспорт, но при этом сохранять ребенка внутри себя и внутри возлюбленного.

Наказание внутреннего ребенка я воспринимаю теперь как самый ужасный вид садизма в паре на тонком уровне. И эти наказания очень разнообразно встречаются в жизни:

• она примеряет платья и расставляет вазочки, он недоволен;

• он тратит время на свои дурацкие мечты, она призывает его к ответственности;

• она болтает ногами, красит ногти, тратит деньги и пропускает работу – он винит ее в том, что она сидит у него на шее;

• он хочет уйти и долго быть в одиночестве, потому что у него внутренняя потребность в своей странной жизни, – она истерит, что он ее бросает.

В ответ на такие вещи мы зажимаемся и закрываемся, и это отнюдь не так безобидно, как могло бы показаться на бытовом уровне. Этими репликами нам как бы говорят: «хватит быть деткой, выключи своего малыша, он нам надоел». Как же это жестоко! Ведь вся наша бессмысленность и иррациональность – это и есть наше спасение от мира материализма и экономической борьбы взрослых против взрослых. Так банкир коллекционирует редкие виды кактусов, политолог разглядывает рыбок в море, балерина делает татуировку, надевает смешные сапоги. Без этого баловства мы погибаем и замерзаем, нам необходимо делать глупости.

Я думаю, что есть только одна вещь, которая нас делает в итоге фатально одинокими, – мы не умеем видеть время и место, когда ребенку другого человека просто хочется быть счастливым, просто быть собой. И мы обязательно в своей слепоте дождемся, когда наши дети разбегутся в разные стороны, в новую сказку. Ведь для ребенка так естественно искать что-то красивое и идти туда, где оно есть. Мы тянемся к чувству личной любви для того, чтобы пробудиться в новом витке своего детства и изменить себя. В состоянии счастья мы с легкостью меняем свой характер к лучшему, приобретаем новые полезные привычки. При всех высоких нравственных обязательствах, при исполнении жизненного долга ничто не сделает нас счастливыми, если нам запрещено наше внутреннее детство, наша простота и потребность в защите.

Вы спросите: ну и к чему приведет такая философия, если двое взрослых людей не будут думать о серьезных вещах и работать, в конце концов, «над своими отношениями и недостатками»? Я отвечу, что результат такой «работы» – 75% браков, которые заканчиваются разводами только официально, это средний показатель цивилизованных стран. И когда мои близкие друзья и клиенты подходят к этой черте развода, у них есть только одна мысль – спастись. Они пытаются спасти из кризиса ту нежную часть себя, которая и есть внутренний ребенок. Спасти для новой мечты, для творчества, спасти от наказаний, упреков, серьезных разговоров, от эмоциональной опасности, которая становится подобна зубной боли. И первое ощущение после расставания – это эйфория от свободы быть кем хочешь и делать что хочешь. Пусть даже ценой неустроенности, ужасного стресса и большой внутренней усталости.