Почему у женщин при социализме секс лучше. Аргументы в пользу экономической независимости - Кристен Годси Страница 2

Посыл этой книги можно выразить лаконично: нерегулируемый капитализм плох для женщин, и, если мы воспримем некоторые идеи социализма, женщины будут жить лучше. Если все сделать правильно, социализм влечет за собой экономическую независимость, благоприятные условия труда, гармоничное распределение сил между работой и семьей и даже более качественный секс. Чтобы найти дорогу в такое завтра, нужно сделать выводы из ошибок прошлого, в том числе вдумчиво оценить историю государственного социализма в Восточной Европе XX в.

Если такая перспектива вас привлекает, давайте подумаем, что мы могли бы сделать, чтобы все изменить. Если вы не понимаете, почему капитализм как экономическая система несет женщинам один только вред, и не верите, что в социализме может быть хоть что-то хорошее, это короткое исследование раскроет вам глаза. Если вам плевать, как живут женщины, поскольку вы крайне правый интернет-тролль и женоненавистник, не тратьте деньги даром – эта книга не для вас.

Разумеется, можно возразить, что нерегулируемый капитализм – это отстой для всех людей, но я хочу сосредоточиться на непропорциональном ущербе, который он наносит женщинам. Конкурентные рынки труда дискриминируют тех, кто в силу своей репродуктивной биологии отвечает за деторождение. Сегодня это люди, получающие в роддоме розовую шапочку и букву Ж рядом с именем в свидетельстве о рождении (словно мы проиграли уже на старте просто потому, что не явились в этот мир мальчиками). Конкурентные рынки труда обесценивают и тех, на кого возлагается основное бремя заботы о детях. Хотя социальная позиция в этом отношении изменилась, большинство из нас до сих пор убеждены, что мама нужна маленькому человечку несопоставимо больше, чем папа, – по крайней мере, до тех пор, пока ребенок не подрастет настолько, чтобы играть в футбол.

Кто-то, возможно, заявит, что нерегулируемый капитализм плох не для всех женщин. Действительно, к женщинам, кому посчастливилось оказаться на вершине пирамиды распределения доходов, система весьма благосклонна. Хотя женщины на руководящем уровне до сих пор сталкиваются с гендерным разрывом в оплате труда и непропорционально мало представлены среди руководителей, в целом ситуация для таких, как Шерил Сэндберг ^[1], складывается неплохо. Конечно, сексуальные домогательства все еще препятствуют прогрессу даже тех, кто сумел достичь вершины, и очень многие женщины убеждены: если хочешь играть с большими дядями, терпи и закрывай глаза на нежелательные ухаживания. Раса также играет важную роль – белые женщины гораздо более успешны, чем цветные. Однако, если рассматривать общество в целом, женщины находятся в сравнительно худшем положении в странах, где рынки менее стеснены регулированием, налогообложением и наличием государственных предприятий, чем там, где государственные доходы обеспечивают более высокий уровень перераспределения и более широкую систему социальной защиты.

Обратитесь к любому источнику данных и увидите одну и ту же картину. Безработица и бедность – проклятие женщин с детьми. Работодатели дискриминируют женщин, не имеющих детей, поскольку те могут обзавестись ими. В Соединенных Штатах в 2013 г. женщины старше 65 лет оказывались бедными значительно чаще мужчин и преобладали в категории «крайняя бедность». Во всем мире женщины сильнее страдают от экономических лишений. Женщины – последние, кого нанимают на работу, и первые, кого увольняют при спадах; если же они находят работу, то платят им меньше, чем мужчинам. Когда государствам надо срезать бюджетные расходы на образование, здравоохранение или пенсии престарелым, то матери, дочери, сестры и жены вынуждены закрывать брешь, бросив свои силы на заботы о малых, старых и больных. Капитализм процветает на неоплачиваемом домашнем труде женщин, поскольку женский труд по уходу и лечению позволяет снижать налоги. Чем ниже налоги, тем выше прибыль тех, кто и так наверху лестницы доходов – то есть мужчин ^[2].

Капитализм не всегда был настолько бесчеловечным. На протяжении большей части XX в. само существование государственного социализма сдерживало злоупотребления свободного рынка. Угроза, которую представляла собой марксистская идеология, заставила правительства западных стран расширить систему социальной защиты, обезопасив работников от непредсказуемых, но неизбежных подъемов и спадов капиталистической экономики. После падения Берлинской стены многие радовались триумфу Запада, выбросившего социалистические идеи на свалку истории. Однако при всех своих недостатках государственный социализм служил для капитализма необходимым контрастом. Он отвечал за глобальный дискурс социальных и экономических прав – дискурс, привлекавший не только прогрессивные слои в Африке, Азии и Латинской Америке, но и многих мужчин и женщин в Западной Европе и Северной Америке. Именно поэтому политики пошли на улучшение условий труда наемных работников, запустили социальные программы для детей, бедных, престарелых, больных и инвалидов, ослабив эксплуатацию и снизив неравенство в доходах. После краха социализма капитализм сбросил ограничения рыночного регулирования и перераспределения доходов. Стоило исчезнуть угрозе со стороны противницы-сверхдержавы, и последние 30 лет всемирного неолиберализма стали временем стремительного усыхания социальных программ, которые защищали граждан от циклической нестабильности и финансовых кризисов и нивелировали огромный разрыв в распределении доходов.