Принцип ставок. Как принимать решения в условиях неопределенности - Энни Дьюк Страница 12

Что касается «человеческого возраста» собаки, то это ничем не обоснованное вымышленное число. Со временем (с тринадцатого века) оно стало выглядеть убедительно благодаря многократным повторениям и в конце концов приобрело статус факта.

Откуда берутся такие убеждения? И почему они сохраняются, несмотря на опровержения науки и логики?

Многие наши убеждения случайны: мы что-то узнали от других людей и приняли на веру.

Нам кажется, что абстрактные представления формируются следующим образом:

1) мы что-то от кого-то узнаём;

2) мы думаем об этом и проверяем это, определяя, истинно или ложно это утверждение;

3) мы формируем новое убеждение, как следует «разобравшись» с пунктом 2.

А фактически наши абстрактные представления формируются так:

1) мы что-то от кого-то узнаём;

2) мы решаем, что так оно и есть;

3) и лишь иногда, если у нас появляется время или желание, мы размышляем над утверждением, проверяем, истинно оно или ложно.

Профессор психологии Гарвардского университета Дэниел Гилберт исследовал формирование убеждений и прославился благодаря книге Stumbling on Happiness («Спотыкаясь о счастье») и главной роли в рекламе пенсионной страховки Prudential Financial. В одной из своих статей 1991 года, обобщающей многовековые философские и научные исследования по этому вопросу, он делает такое заключение: «Выводы многих исследований сходятся в том, что люди — доверчивые существа. Им очень легко верить и очень трудно сомневаться. Доверие — настолько естественное состояние, что речь идет скорее о непроизвольной реакции, чем о рациональном поведении».

Два года спустя Гилберт и коллеги экспериментально доказали, что мы верим в истинность полученной информации, даже если она подается как ложная.

Испытуемые читали ряд утверждений. Цветная кодировка позволяла отличать истинные сообщения от ложных. Некоторым участникам эксперимента специально мешали: давали недостаточно времени на выполнение задания, отвлекали. Эти испытуемые делали больше ошибок, определяя истинный или ложный характер утверждений. Нет, они не путали истинные и ложные данные. Но ошибки не были случайными. Испытуемые с различной вероятностью игнорировали некоторые утверждения, обозначенные как истинные, и полагались на утверждения, обозначенные как ложные. При этом они совершали типичную ошибку, а именно: в стрессовой ситуации испытуемые предполагали, что все утверждения верны, независимо от их кодировки. Это говорит о том, что для нас естественно доверять любой информации.

Вот почему мы считаем, что облысение передается от деда по материнской линии. Как оказалось, мои собеседники никогда не проверяли данные о шансах облысеть (как я, пока не начала писать эту книгу). Все просто когда-то слышали об этом, но понятия не имеют, где и от кого. Но уверяют, что это правда.

Как видим, способ формирования наших убеждений довольно глупый. Его эволюционная ценность (как и многих других наших иррациональностей) — в эффективности, а не в точности. Абстрактные представления — это убеждения вне чувственного опыта, передаваемые при помощи речи. Вероятно, это исключительно человеческая особенность. До появления речи наши предки могли формировать убеждения, только непосредственно контактируя с физическим миром. Разумно предположить, что в отношении такого опыта наши органы чувств не лгут. В этом смысле видеть — значит верить. Если вы видите дерево, то оно существует. Сомнения в том, так ли это на самом деле, будут пустой тратой когнитивной энергии. В дикой природе недоверие к тому, что вы видите или слышите, может сделать вас чьим-то обедом.

Для выживания ошибки первого рода — ложноположительное срабатывание — обходились не так дорого, как ошибки второго рода — ложноотрицательное срабатывание. Другими словами, лучше быть в безопасности. Скептицизм неуместен, если он связан с риском для жизни. И наши далекие предки едва ли были скептиками.

По мере развития языка мы получили способность формировать представления об отвлеченных понятиях. Гилберт писал: «Природа ничего не делает с нуля. Она работает как умелец в мастерской, где все под рукой. Она вряд ли станет изобретать новейший великолепный механизм. Скорее как-то приспособит имеющийся под новые задачи».

Давно отлажена доисторическая схема:

1) пережить опыт;

2) осознать его реальность;

3) может быть (и в крайнем случае), позже усомниться.

Сейчас у нас больше причин подвергать сомнению поток вторичной информации, но старая схема по-прежнему работает.

Это весьма краткое изложение многочисленных материалов, в том числе книг Дэна Гилберта, Гари Маркуса и Дэна Канемана. Я с удовольствием их рекомендую (см. раздел «Литература»).

Поиск Google доказывает, что многие наши устоявшиеся представления неверны. Внимание, спойлер! Мы задействуем все разделы головного мозга. Пресловутые 10 % придумали, чтобы удивить публику и таким образом привлечь внимание к развивающим методикам и тренингам. Это измышление опровергают нейровизуализация и исследования черепно-мозговых травм.

Может быть, не так уж и важно, что некоторые убеждения явно ложны. Даже если человек заблуждается насчет возраста своей собаки, проблемы со здоровьем питомца решает специалист — ветеринар.

Но формирование убеждений — универсальный принцип, то есть касается всех нас, и иногда его действие небезопасно.

В покере ошибочные убеждения могут стоить игрокам больших денег. Один из первых уроков, который осваивают игроки в Техасский холдем^{9}, — это список стартовых рук из двух карт, с которыми можно играть или спасовать, основываясь на вашей позиции за столом и действиях игроков перед вами. Когда впервые появился этот вид покера (в 1960-е годы), опытные игроки стали использовать блефовые розыгрыши со средними картами одной масти, идущими подряд по достоинству (например, шестерка и семерка бубновой масти). В покере такие карты называются «одномастными коннекторами», и они позволяют собрать мощный замаскированный стрит или флеш. Мастера играют с такими руками, если чувствуют, что могут сбросить руку с небольшой потерей; успешно блефовать, если нет усиления; извлечь максимальную выгоду в последующих кругах ставок, заманив в ловушку игрока с более сильными стартовыми картами, когда рука усиливается.