Говорят серийные убийцы. Пять историй маньяков - Джоэл Норрис Страница 11

Преобладание этих повторяющихся моделей во всех историях болезни серийных убийц, которые нам довелось изучить, значительные совпадения в образе действий, примитивная жестокость поведения, аналогичные нарушения функций головного мозга, наблюдаемая неспособность к учебе, сходство данных биохимических анализов и, наконец, примечательная последовательность реакций на помещение в учреждение закрытого типа позволяют квалифицировать серийное убийство как форму заболевания. Разумеется, эта болезнь не вписывается в традиционные медицинские рамки, но до появления работ Фрейда и Юнга в них не вписывались также психозы и неврозы. Серийное убийство – болезнь, которая до сих пор не нашла своего места в медицинской классификации, потому что не укладывается в большинство диагностических схем. Поскольку многие случаи незначительных повреждений мозга, связанных с эпилепсией, можно убедительно доказать лишь при вскрытии тела, поставить диагноз не представлялось возможным. Кроме того, хотя сами убийцы, казалось, полностью понимали выдвинутые против них обвинения и даже признавали свою вину, нельзя было говорить о невменяемости, на которую обычно ссылается защита. В условиях лечебного учреждения они могли контролировать эпизоды галлюцинаторного поведения – часто такое учреждение становилось для убийц первым жильем с нормальными условиями – и уже не проигрывали в фантазиях свои видения, как раньше. Что очень важно, многие из них мечтают о смерти и часто совершают попытки самоубийства. Они приветствуют смерть как финал, венчающий агонию жизни. Поэтому, вместо того чтобы отвергать предъявленные обвинения, они радуются смертному приговору как последнему эпизоду убийства, в котором фантазии саморазрушения, руководившие их действами всю жизнь, наконец воплощаются в действительность.

У серийных убийц наблюдается целый ряд характерных медико-психологических аспектов. Они включают в себя признаки возможного генетическою дефекта, ярко выраженные и слабо заметные признаки повреждений головного мозга в результате ударов или других физических травм, резкое нарушение химического равновесия организма, вызванное хроническим недоеданием или злоупотреблением наркотиками и алкоголем, отсутствие сознания собственного «я», являющееся следствием негативного отношения родителей или отсутствия внимания с их стороны, а также крайнюю жестокость реакций на внешние стимулы, сопровождаемые полным пренебрежением к возможным физическим или социальным последствиям. Одними из наиболее значительных общих признаков моделей поведения серийных убийц являются неспособность воспринимать наказание как средство устрашения, призванное помешать их преступным деяниям, острая заинтересованность следственной процедурой и восхищение детективами, ведущими дело. Карлтон Гэри даже имел роман с помощницей шерифа как раз в тот период, когда совершал преступления в Виннтоне. Он был ее любовником, вел двойную жизнь, и женщина не догадывалась, чем он занимается. У серийных убийц полностью отсутствует психофизиологический механизм, который удерживает большинство людей от мгновенного реагирования на жестокость или негативные импульсы. Начав однажды убивать, они теряют способность контролировать свое поведение, как бы ни складывались обстоятельства. Однако у серийного убийцы подобная потеря контроля возникает эпизодически. Во время таких эпизодов поведение преступника превращается в ритуальную модель, включающую троллинг, сталкинг, заманивание, захват, истязание, убийство, новый захват и посмертную (с точки зрения жертвы) депрессию.

В промежутке между эпизодами благодаря отсутствию ощущения собственного «я» серийный убийца растворяется среди людей, словно самый обычный человек. Некоторые умудряются заниматься сверхактивной благотворительной деятельностью. Так, во время своей волны убийств Джон Гейси развлекал детишек, лежащих в больнице. Тед Банди работал на телефоне доверия, по которому увещевал тех, кто готовился совершить самоубийство, и написал пособие по оказанию помощи в кризисных состояниях, вызванных пережитым изнасилованием.

Потеря контроля, отсутствие рационального поведения в отношении оценки последствий личной жестокости и навязчивая тяга к преднамеренному убийству – вот что отличает серийного убийцу от всех других убийц. Исходя из научных исследований, проведенных в различных учреждениях закрытого типа, и из обследования отдельных личностей по фактам проявления жестокости и совершения насилия, мы разработали гипотезу, согласно которой эпизодическая агрессия, включающая жестокое обращение с детьми и членами семьи, изнасилование, серийное убийство, по существу является заболеванием, и потому его можно лечить и предотвращать.

Ключ к диагностике этого заболевания у конкретного человека лежит в обнаружении основных моделей поведения, характерных для преступников, проявляющих эпизодическую жестокость, в целом и для осужденных серийных убийц в частности. Первый и наиболее очевидный признак – звероподобный, примитивный подход к акту убийства, наблюдаемый у индивидуума. Случай может варьироваться от обычного изнасилования и гибели жертвы до ритуального убийства и расчленения трупа. Кроме того, первой реакцией на любой конфликт или бросаемый им вызов у многих серийных убийц бывает вспышка жестокости, заставляющая стынуть в жилах кровь. В случаях Генри Ли Люкаса и Джона Гейси их встречи с незнакомыми людьми заканчивались для последних трагически, стоило серийному убийце почувствовать, что потенциальная жертва бросает ему вызов. Бобби Джо Лонг сообщил, что после серьезной дорожной аварии, сделавшей его инвалидом – мозг преступника получил значительное повреждение, – он потерял способность контролировать свой нрав. Даже малейшего раздражения, например стука молотка или внезапного шума, хватало, чтобы вызвать у Лонга приступ ярости. Спустя годы он сделался вначале насильником, а затем серийным убийцей, насиловавшим и истязавшим свои жертвы, прежде чем их убить. Очень похожая биография у Джона Гейси. За несколько лет до убийства первой жертвы (перед этим он всегда сильно напивался) у Гейси вошло в привычку искать встречи с молодыми людьми на автобусных остановках и в других общественных местах, предлагать юношам деньги или наркотики, приглашать на ужин, вступать с ними в сексуальную связь. Лишь через много лет, окончательно сформировавшись как серийный убийца, заметив вызов или сопротивление нового знакомого, он обманом завлекал жертву к себе домой, где пытал ее, убивал и хоронил в подвале.

Склонность к спонтанной жестокости характерна для детей, с которыми в семье плохо обращаются, которых часто бьют. Вырастая, они передают эту жестокость последующим поколениям. Как показало исследование Марвина Вольфганга – его объектом стали мужчины 1945 года рождения, имевшие преступное прошлое, связанное с проявлениями крайней жестокости, – эти люди в детстве были объектами бесчеловечного обращения, жертвами родительской жестокости. Кроме того, обращение к жестокости как к первому средству разрешения любого конфликта характерно для людей с небольшими повреждениями головного мозга, особенно его лимбической области или лобной доли, тормозящими примитивные защитные реакции. У серийных убийц, прошедших CAT– и РЕТ-сканирование ^[2] либо психоневрологическое тестирование, также были обнаружены некоторые формы значительных повреждений лимбической области головного мозга.