Серебряный каньон - Луис Ламур Страница 36

Достигнув дна, мы тут же повернули обратно, подняв тучу пыли, и прыжком послали лошадей в чащу деревьев и кустарника. Лошади замерли, подняв головы, и насторожились так же, как и мы.

Все было тихо. Где-то в отдалении стукнул камень. Ладони у меня взмокли, за ушами струился пот, я чувствовал запах горячей пыли и нагретых солнцем листьев. Больше до нас не донеслось ни звука.

Осторожно, стараясь не скрипнуть седлом, я спешился, держа винчестер в руке, и двинулся сквозь кустарник, жестом приказав Малвени оставаться на месте.

Добравшись до опушки, я остановился. В одну сторону местность просматривалась ярдов на тридцать, в другую — на двадцать. Скальные стены каньона уходили в небо; у подножия их лежала короткая тень. Где-то поблизости, усиливая мою жажду, журчала вода.

Шея у меня была горячей и липкой, рубашка прилипла к плечам. Перекладывая винтовку из руки в руку, я настороженно изучал каменные стены. Потом вытер руки о джинсы и, решив рискнуть, выбрался из зарослей и по устилавшему дно каньона раскаленному песку перебежал в тень под стеной. Прижимаясь к стене, я осторожно у поворота выглянул из-за угла.

Ярдах в шестидесяти от меня, опустив голову, стояла оседланная лошадь. Сначала я больше ничего не увидел, потом усмотрел едва заметный за побелевшим от воды и солнца валуном сапог. Он лежал совершенно неподвижно.

Я наблюдал за ним не меньше минуты: ни движения, ни звука. Остерегаясь внезапного выстрела, я приблизился, держа винтовку наготове. Тишину нарушало лишь негромкое журчание воды в камнях. А потом я увидел тело.

В том, что человек был мертв, не было ни малейших сомнений. Над глазом четко выделялось пулевое отверстие, голова была в крови. Возможно, он так и не узнал, кто его убил. Нам это служило еще и предостережением: с человеком, который так стреляет, шутки плохи.

В покойнике мне почудилось что-то знакомое. Подойдя поближе, я разглядел у него за ухом шишку. Это был тот человек Слейда, которого я ударил стволом револьвера при встрече на дороге.

Пуля прошла сверху вниз; значит, он был убит из засады, возможно, устроенной где-то на скале каньона. Пытаясь проследить возможную траекторию выстрела, я заметил на скале пятно зелени. Может быть, там проходил карниз.

На мой тихий зов появился Малвени. Он рассмотрел убитого.

— Это не тот, за кем мы гонимся.

— Один из банды Слейда.

Мы тронулись дальше. Человек, которого мы преследовали, двигался теперь медленнее и больше не пытался маскировать следы.

Неожиданно я увидел след сапога — очень отчетливый. Что-то внутри меня перевернулось.

— Малвени, это след того, кто застрелил Макларена!

— Но ведь Морган Парк в тюрьме, — запротестовал ирландец, изучая след. Я знал, что он ездил посмотреть на отпечатки, найденные Кеневейлом.

— Он был…

Серый вскинул голову и раздул ноздри. Мгновенно зажав коню нос, я не дал ему заржать. Затем посмотрел туда, куда глядел Серый. Меньше чем в сотне ярдов от нас к кусту была привязана светло-гнедая лошадь.

— Знаете что? — повернулся я к Малвени. — За кем бы мы ни следили, он думает, что застрелил своего преследователя И теперь считает себя в безопасности.

Спрятав лошадей, мы вскарабкались на скалу, чтобы оглядеться. С вершины мезы прекрасно просматривалась вся местность. У подножия ее южного склона были разбросаны какие-то древние руины, дальше начинались глубокие каньоны.

Внезапно я заметил человека, вылезавшего с тяжелым мешком из трещины в земле. Он положил мешок рядом с собой, скинул куртку и принялся при помощи лома и кирки долбить камень, нависавший над трещиной, откуда незнакомец только что выбрался.

Малвени со своей позиции мог заметить человека, но разглядеть, чем он занимается, уже не мог. Шепотом комментируя действия незнакомца, я продолжал наблюдать за ним. Тот с явным усилием пытался отвалить камень. Наконец это удалось. Камень покачнулся и упал, увлекая за собой кучу обломков. Поднялась и осела пыль. Догадаться, что на этом месте была трещина, стало теперь невозможно.

Осмотревшись, человек спрятал инструменты, подхватил мешок и винтовку и направился назад, где оставалась лошадь. На нем были черные, насквозь пропылившиеся джинсы и маленькая шляпа. Лица не было видно, он не напоминал никого из тех, с кем мне приходилось встречаться.