Лазарит. Тень меча - Симона Вилар Страница 33

— Ну что опять! — воскликнула леди Джоанна, стремительно бросаясь к мужу.

Рядом со своим господином уже находился капитан Дрого — обхватив сэра Обри, он изо всех сил удерживал его, словно опасаясь, что лорд вот-вот вырвется и исчезнет в темноте. Леди Джоанна принялась успокаивать мужа, гладя его волосы и щеки, но тот лишь вздрагивал и пытался ее оттолкнуть.

Подоспевший Мартин поинтересовался — чем вызван переполох?

На это сэр Обри, задыхаясь, ответил:

— Исчадием ада — иначе и не скажешь! Я едва не погиб кошмарной и бесславной смертью!..

Капитан Дрого выступил вперед. В свете факела блеснул его кинжал. На острие клинка виднелось нечто бесформенное. Только приглядевшись, Мартин понял, что перед ним останки малоазийского тарантула — крупного мохнатого паука, одним укусом способного умертвить верблюда.

— Хорошо, что господин вовремя заметил эту нечисть!

Мартин обернулся — на шум уже сбегались погонщики, слуги, оруженосцы. Кое-кто с насмешкой поглядывал на испуганного англичанина.

— Поистине опасное создание, — заметил рыцарь. — Укус его неглубок, но яд проникает в кровь очень быстро. Человек корчится в судорогах, испытывая жгучую боль, потом начинает задыхаться и, наконец, падает замертво. Противоядий не существует.

Сэр Обри застыл, внимая словам рыцаря, а затем истерично расхохотался. Заметив среди тех, кого привлекли его вопли, каравановожатого Евматия, англичанин ринулся к нему, схватил за горло и принялся яростно трясти.

— Проклятый схизматик! — бешено рычал он. — Ты взял с нас плату, заверив, что в пути нам ничего не грозит!.. Наглый пройдоха! Я вытрясу из тебя все эти деньги до последнего пенни!..

Не так-то просто оказалось оттащить сэра Обри от полузадушенного грека — англичанин был силен, как бык. Евматий, плотный коренастый человек, после того, как удалось оторвать руки сэра Обри от его гортани, рухнул на колени, кашляя и жадно хватая воздух широко разинутым ртом.

— Я сам швырну вам в лицо эти монеты, господин, — прохрипел он, с трудом поднимаясь и оправляя одежду. — Лишь бы никогда больше не видеть вас и не слышать вашего голоса!

— Не только вернешь, — ухмыльнулся Обри, — а вдобавок заплатишь за то, что подверг жизнь благородного рыцаря смертельной опасности!

— Сэр, но ведь вовсе не наш каравановожатый поселил в этих пустынных краях тарантулов, — язвительно заметил Мартин.

В ответ на его слова в толпе зевак послышались смешки. Леди Джоанна, убеждавшая мужа успокоиться и прекратить бессмысленную ссору, одарила госпитальера сердитым взглядом.

Однако сэр Обри не унимался, и тогда его супруга отступила на шаг и холодно произнесла:

— Прекратите, милорд! Ведите себя как высокородный лорд, а не скаредный меняла!

Это было жестокое оскорбление. Причем нанесенное в присутствии простолюдинов.

Леди Джоанна мгновенно поняла свою ошибку. Закрыв лицо покрывалом, она поспешила скрыться за дверью.

В толпе кто-то подлил масла в огонь:

— Только неразумные франки позволяют своим женам вести себя столь дерзко!

Сэр Обри остался стоять, глядя в землю. Его длинные соломенные волосы упали на лицо. Когда же к нему приблизился капитан Дрого, рыцарь вздрогнул и внезапно наотмашь ударил воина в лицо тыльной стороной ладони. Из разбитых губ и носа Дрого хлынула кровь.

Камеристка Годит, бросив полный негодования взгляд на своего господина, протянула капитану платок.

Мартин обратился к свидетелям этой сцены, все еще толпившимся под галереей.

— Не пора ли нам отдохнуть, друзья мои? Завтра предстоит нелегкий день!..

Несколько позже, когда постояльцы караван-сарая уже отходили ко сну, в дверь комнатушки, отведенной Мартину, постучали.

В помещении была всего одна лежанка, поэтому Эйрик устроился у порога, расстелив на глинобитном полу свой плащ. Стук в дверь заставил его моментально вскочить, но Мартин сам отодвинул засов.

Перед ним стоял Обри де Ринель.

— Сэр рыцарь, прошу позволить мне переночевать с вами.

Брови госпитальера изумленно поднялись. Он молчал, не предлагая незваному гостю войти.

Тот внезапно подался вперед, протянул руку и коснулся щеки Мартина. Госпитальер отпрянул. В этом жесте сквозило нечто женственное.

— Между нами, как мне показалось, сложились доверительные отношения, сэр Мартин. И сейчас, после того… после того, как супруга оскорбила меня… я не могу оставаться с нею. Сейчас глубокая ночь, и мне не к кому больше обратиться…

Мартин какое-то время смотрел на Обри, а затем, не произнеся ни слова, захлопнул дверь перед его носом.