Серебряный каньон - Луис Ламур Страница 33

Разбудил меня яркий солнечный свет, пробивавшийся сквозь щели в крыше. Я лежал, чувствуя, как ноет каждый мускул. Некоторое время я понаблюдал за танцующей в солнечных лучах мошкарой, потом перевернулся. На сеновале было жарко, как в печи. Садясь, я осторожно потрогал пальцами лицо. Оно распухло и саднило. Шевеля пальцами, чтобы разработать их, я услышал какое-то движение на лестнице. Взглянув через плечо, я увидел внимательно смотрящего на меня Моргана Парка. И по глазам понял, что этот человек потерял рассудок.

Он стоял на лестничной ступеньке, голова и плечи возвышались над полом сеновала. В глазах великана горела ненависть. Он не двигался, только рассматривал меня, и я понял, что Парк пришел меня убить.

Я мог столкнуть его с лестницы, мог застрелить. Но не хотел пользоваться преимуществом. Этого человека я должен был побить честно, иначе никогда не знать мне покоя. Разум был здесь ни при чем. Просто я так чувствовал…

Готовый к немедленной схватке, я знал, что нахожусь в опасности. Теперь я убедился, какой неиссякаемой живучестью обладает это огромное животное, с какой поразительной скоростью способно оно двигаться, несмотря на всю свою громоздкость.

Парк поднялся на сеновал, и я встал на ноги. Было заметно, что он тоже одеревенел. Я был даже в лучшей форме. Тренировки с Малвени не прошли даром.

Он не кинулся на меня сразу, когда я спустился на пол сеновала. Он просто стоял, положив руки на бедра. Преимущество было на его стороне. Драться здесь было тесно — почти весь сеновал был забит сеном, а часть оставшегося свободным пола занимал люк, в который выходила ведущая в конюшню лестница; упасть туда — значило наверняка покалечиться. На такой крохотной территории преимущество Парка в росте и весе неизбежно должно было сказаться.

Во рту у меня пересохло, смертельно хотелось пить. Великан стоял передо мной, и я знал, что сейчас он начнет. И он пошел на меня — медленно, не спеша. Морган Парк шел убивать.

Когда он приблизился, я ударил первым. Он принял удар плечом и продолжал теснить меня назад, в сено. Внезапно он сделал выпад. От удара я сумел уйти, но Парк всей массой вдавил меня в сено. Он размахивал кулаками с холодной жестокостью, в глазах его я прочел наслаждение садиста. Свет полыхнул у меня перед глазами. Затем я получил еще удар, еще…

С трудом мне удалось увернуться; соскользнув по сену, я бросился Парку под ноги. Он зашатался и попытался двинуть меня ногой. Вскакивая, я оттолкнул его плечом, и противник рухнул на пол. Перепрыгнув через него, я ухватился за канат и соскользнул вниз, в конюшню.

Парк последовал за мной по лестнице. В дверях кто-то закричал: «Они опять за свое» — а потом огромный ранчер снова набросился на меня.

Надо было кончать — раз и навсегда. Увернувшись от его первого удара, я левой хлестнул Парка по губам, снова пустив кровь. Он казался медлительнее, чем вчера, и рана его, по-моему, беспокоила. Сделав ложный выпад, я как следует ударил его по ребрам. Трижды изо всех сил, с разворота, я наносил удары по корпусу, прежде чем Моргану удалось меня схватить, но и тогда я ухитрился вывернуться и ударить его в лицо.

Парк выглядел озадаченным. Он стремился убить, но я ловко избегал его захватов. Он снова замахнулся — я нырнул под руку и правой достал его подбородок.

Морган остановился, и тогда, расставив для устойчивости ноги, я двумя кулаками коротко и зло ударил с двух сторон по челюсти. Парк упал; отступив на шаг, я позволил ему встать.

Поднявшись, он кинулся на меня, пригнув голову и размахивая кулаками. Быстро шагнув в сторону, я подставил ему ногу — Парк споткнулся и тяжело грохнулся оземь, однако тут же вновь встал на ноги, полный упорной решимости. Когда он повернулся ко мне, я нанес удар. Мой кулак врезался в подбородок — твердо, словно обухом по бревну. Морган упал — не навзничь, а ничком. Он лежал тихо и неподвижно, и я понял, что бой окончен.

Отупев от усталости и по горло сытый дракой, я поднял шляпу и пошел прочь мимо молчаливо стоящих людей. Спохватившись, я вернулся, забрал с сеновала свою винтовку и убрал в седельный чехол. Никто из столпившихся у входа в конюшню так и не сказал ни слова — все только смотрели на мою избитую физиономию и порванную одежду.

В дверях я столкнулся с шерифом Тарном. Он остановился, смерив меня взглядом.

— Не приказывал ли я вам не драться в этом городе, Бреннан?

— А что мне оставалось делать? Позволить ему оторвать мне голову?

Он пришел за мной на сеновал.

— Отправляйтесь-ка отдохнуть, — посоветовал Тарп. — А потом уезжайте на некоторое время из города. — И, когда я уже прошел мимо, добавил: — Я арестую Парка за убийство. Я получил официальное подтверждение вашей телеграммы.

Все, чего мне сейчас хотелось, — это холодной воды. Галлон. А может, и несколько.