Яд для Наполеона - Эдмундо Диас Конде Страница 19

— Вы неважно себя почувствовали, мсье? — выдавил из себя камердинер.

Виконт посмотрел на него в зеркало, моргнул, нахмурил брови и резким движением закрыл шкатулку.

— Поторопись. Я не хотел бы заставлять министра ждать. — И позволил надеть на себя сюртук.

Всего несколько месяцев назад, а именно — в день коронации Императора, тот самый, когда Жиль случайно увидел в окне особняка на улице Сент-Оноре поглощенного музицированием виконта де Меневаля, кто мог представить себе подобный поворот событий? Тогда еще Жиль и сам не понимал, к чему это приведет. Да, он почувствовал сродство с молодым аристократом, который восседал за фортепиано, являя олимпийское презрение к толпе. Жилю даже показалось, что они похожи. Но то, что ему поможет Провидение и благородный юноша сам принесет себя в искупительную жертву, возмещая то, чего был лишен Жиль, — такого он и вообразить себе не мог.

В течение нескольких недель он наводил справки о Франсуа Меневале и его родословной. Ах, какие чудные ощущения приносит исследовательская деятельность такого рода! Будь жива матушка, его чуткий собеседник, с каким бы наслаждением Жиль поведал ей о том, как ловко, предусмотрительно, тонко и умно действовал ее сын.

Бросив интернат и ютясь, чтобы не вызвать подозрений у Виктора, под вымышленным именем в самой дешевой гостинице, Жиль выяснил, что родители молодого Франсуа, старый виконт де Меневаль и его супруга, зачавшие своего первого и единственного сына в более чем почтенном возрасте, закончили жизненный путь под ножом гильотины в начале девяностых, на гребне революции. Узнал также, что Франсуа, тогда еще совсем маленького, спас верный слуга Клод, который вывел мальчика из особняка через тайный подземный ход и, пока не миновала опасность, прятал в подвале одного из фамильных загородных имений. Кроме того, Жиль разведал, что согласно волеизъявлению виконта де Меневаля-отца, предвидевшего неминуемую кровавую развязку, право распоряжения особняком супруги оформили на имя Клода. Еще ему стало известно, что когда революционная буря улеглась, сметя в корзины с опилками сотни дворянских голов, еще безусый Франсуа в качестве законного наследника вступил в права собственности на все имущество, избежавшее конфискаций.

Люди так любят посудачить, что Жилю оставалось только внимать. Он не поленился найти и пролистать газеты за минувшие годы. С предосторожностями, достойными опытного сыщика, окольными путями навел дополнительные справки, установил слежку за верным Клодом и досконально изучил обычаи и распорядок дня, заведенный в доме. Долгими часами, стараясь не привлекать к себе внимания, расхаживал вокруг особняка, подкарауливал его хозяина, а когда выпадал случай, внимательно наблюдал за ним, запоминал жесты, манеры. За эти считанные дни Жиль познал скрытую сущность Франсуа де Меневаля — его вкусы, радости и страхи, достоинства и недостатки, амбиции, слабые и сильные стороны. Узнав виконта, как заключенный знает сокамерника, вместе с которым отсидел полжизни, Жиль начал искать к нему подход и без особого труда превратился в молодого преподавателя музыки по классу фортепиано.

По причине слабого здоровья Франсуа редко покидал особняк, и поначалу данное обстоятельство несколько затрудняло задачу. Однако в конечном счете оно в немалой степени способствовало успеху. Именно из-за того что виконт жил уединенно и почти никогда не появлялся в обществе, на улицах многолюдного Парижа его вовсе некому было узнать.

Жилю предстояло иметь дело с личностью нерешительной, обуреваемой скукой, терзаемой тысячью мук, но весьма предсказуемой в своих страхах и сомнениях. Этот отнюдь не молодцеватый молодой человек, днями напролет мучивший старенькое фортепьяно, имел с ним определенное внешнее сходство, был примерно того же роста и возраста. Но самое главное — обладал положением и солидным доходом. И Жиль, играя на самолюбии и чувстве собственной значимости, собирался заманить виконта в свои сети.

Когда настал час сделать решительный шаг и познакомиться лично, Жиль избрал образ, который более всего мог привлечь и очаровать Франсуа, а именно — преподавателя музыки, мастера-исполнителя, пораженного игрой пианиста-любителя, в коем маэстро, охваченный порывом чувств, признал родственную душу.

Свою внешность он изменил сообразно исполняемой роли. Чтобы как можно меньше походить на виконта, укоротил бакенбарды, а всегда аккуратно постриженные и гладко причесанные волосы растрепал, придав шевелюре художественный беспорядок. Он отрастил усы и бороду, раздобыл соответствующий амплуа костюм — изрядно поношенное, висевшее на нем как на вешалке ужасное одеяние высокоодаренной личности. Отрепетировал жесты, отточил движения и манеру держаться. Стал совсем другим человеком. Разучил походку рассеянной творческой натуры, которую ноги по собственному вдохновению носят по земле, приводя исключительно в возвышенные места, и даже «перековал» голос, придав ему бархатистое звучание. Никогда прежде Жиль не ощущал себя властелином собственной судьбы.

И вот однажды вечером, когда Франсуа музицировал перед открытым окном, Жиль наконец решился.

Проходя под балконом, он услышал моцартовские аккорды, которые глубоко тронули его сердце. Да-да, именно эти слова он сказал верному слуге, старому Клоду, взиравшему на него водянистыми, не лишенными живости глазами. Сознавая влияние, которое Клод имел на виконта, Жиль не дал старику опомниться и весьма обходительно, но с профессорской требовательностью попросил, чтобы тот проводил его к пианисту. И даже назвался каким-то именем.

Старый слуга пригласил его войти и отлучился доложить о визитере, после чего незамедлительно провел наверх, где молодой виконт со слегка подрагивающими губами и, вероятно, бегающими по спине мурашками ожидал встречи с маэстро.

Представившись, маэстро пустился на все лады расхваливать дилетантскую игру хозяина особняка, от которой Моцарт, должно быть, пару раз перевернулся в гробу. Жиль еще никогда в жизни не лгал столь проникновенно и цинично. Горя вдохновением, предложил исполнить то же произведение в своей трактовке. Виконт согласился. Жиль сел за инструмент, и невыразительная в интерпретации сиятельного любителя мелодия зазвучала столь блистательно, что это не могло не вызвать восхищения. Когда Жиль закончил, повисла тишина. В голове мелькнуло: не переусердствовал ли, не взял ли слишком ретиво с места в карьер?

— Чувство, с котором играли вы, страстность и мощь, как все это мне знакомо! — начал он с самого начала. — Если бы не мое одиночество, только Создателю известно, каких высот я мог бы достичь в искусстве.

— Вы были так одиноки? — поинтересовался виконт.

— Безжалостный рок пожелал, чтобы моих родителей казнили в эпоху Террора.

Жиль попал в точку. Сердце виконта дрогнуло — невероятные совпадения обезоружили его, лишили способности к дальнейшему сопротивлению.

Юный аристократ, ошеломленный услышанным, спросил, чем его посетитель занимается в настоящее время. Жиль вздохнул, кашлянул в кулак, поднялся из-за инструмента и важно сообщил, что дает уроки молодым дарованиям, обещающим стать виртуозами. И развивая достигнутый успех, попросил виконта что-нибудь сыграть. Бедняга, не представляя, что сам лезет в петлю, уселся играть и, демонстрируя все свои — весьма небольшие — умения, исполнил четыре фортепианных пьесы, после чего в изнеможении застыл. Жиль, воспользовавшись моментом, приступил к разбору игры. В нескольких местах поправил, указал на недочеты и, подводя итог, заявил, что нужно много работать, если он не желает напрасно растратить свой талант.