Борель. Золото - Петр Петров Страница 15

Утром, в тихие сумерки рассвета, Никита разбудил Василия от крепкого сна. Быстро, по военной привычке, тот вскочил на ноги и долго щурил глаза.

— Да ты чево, как ошпаренный, кидаешься-то — удивленно отступил Никита. — Вот тут Качура полуношничает и другим спать не дает!

Качура, с пьяным от бессонницы лицом и серебряным клоком на плешивой голове, еле маячил в темноте у порога. Ему в последнее время действительно не спалось от навалившихся забот.

— Уволь, ядят тя егорьевы собаки, — взмолился он, подходя к Василию. — Удавиться рад от твоего распреда… Есть молодые… У них черепок покрепче… А меня на работу снаряди!

Василий недоумевающе посмотрел на старика.

Качура уселся рядом с ним на нары и сокрушенно опустил голову:

— Пусти в мастерские… Душа болит, окаянная!., Запутаюсь я здесь в бабьих подолах… Ядят их егорьевы… И опять я тебе скажу, что харчей у нас скоро того… А дорога, не видаючи, обманет, Васюха… Опять же и коней нет, а на человечьем горбу сани не навозишь…

Последние слова старика, как удар грома, обрушились на Василия. Увлеченный работой, он забыл о постоянной угрозе бесхлебья. И только теперь вспомнил об упорном молчании треста на письма и проекты рудкома. Время уходило, с каждым днем становилось теплее.

— Никита! Крой за Яхонтовым и Вихлястым на заседание, — крикнул он. — А ты, Качура, заткнись и не трепыхайся, старый супостат. За такие дела республика к стенке нынче ставит. Это же саботаж, волк ты таежный, не забывай.

Качура часто мигал мутными глазами и грустно покачал головой:

— Да разве я… В мои ли годы?.. Ах, ядят тя егорьевы собаки…

Ну, в мастерские не гожусь — сторожем поставь, а только… от конторы уволь, запутаюсь я там в бумажной паутине!

Василий, не отвечая старику, оделся и вышел из казармы. В сероватом мороке одинокие фигуры рабочих дымили трубками и тянулись к мастерским. И в этот же момент послышался гудок паровика.

— Чертова машина!

Василию вдруг стало обидно, что ни трест, ни городские власти не обратили должного внимания на восстановление приисков. Ведь государству теперь, как никогда, нужен золотой фонд.

На крыльце конторы его встретил Вихлястый. Лицо драгера было измятое, болезненное, рыхлое.

— Ты чего, язви те в три дыхала, суматошишься? А мы там с техником Яхонтовым кое-что навернули… Ну, брат, и Чертолом он! Глаза, смотрю, на лоб лезут, а он крутит и крутит… С таким работать — в могилу загонит раз-раз… Ей-бо!

Вихлястый повернулся на длинных журавлиных ногах и зашагал к конторе. Василий заметил у мастерских Яхонтова.

Техник шел неторопливо, усталой походкой. Из-под шапки блестел упрямый овал лба.

— Знаю, какая чертовщина тебя укусила! — сказал Яхонтов. — А сметы у меня уже готовы — только утвердить и переписать.

— Вот-вот, — улыбнулся Василий.

В конторе было чисто и даже уютно. Секретарь Залетов, смеясь, вытянулся в струнку и приложил маленькую руку к рваной солдатской шапчонке. Невзрачная фигура его показалась еще смешнее.

— Все честь по комедии, вашство, — зашепелявил он. — Приказ выполнен на всю сотню процентов. Вот только дров ни полена, а штаны до колена.

Василий не улыбнулся, как этого ждал Залетов. Он сосредоточенно взглянул на Валентину и подошел к ее столу.

— Это хорошо, товарищ Сунцова, что вы не ломались. Вы нас не бойтесь… У нас рожи и дела страшны, а сердца горячие, как огонь! Опять же, если мы вышибем кое из кого блох, то это на пользу республике. Времена такие пришли, ничего не поделаешь.

Валентина, не глядя ему в лицо, чуть улыбнулась углами губ.

— Да я и не боюсь вас, — твердо сказала она, — откуда вы это взяли? Вот только канцелярии вашей я не понимаю…

Василий смело сжал ее руку повыше локтя и засмеялся:

— Чудачка вы, товарищ Сунцова! Неужели вы думаете, что на этой работе мы вас будем держать? Это чушь! Вот вернемся из города и завернем такую культработу, что тайга охнет. Заказывайте в город поклоны.

Вопрос о поездке в город Василия и Яхонтова был решен в несколько минут, но Яхонтов и Качура задержали Василия почти до вечера.

— На крупу шибко не налегай, будь она неладна, — внушал Качура, — смекай капусты побольше ухватить. Да насчет частей к машинам обтяпай — старые-то подведут, как вешний лед. Выгорит, не выгорит, а докука не беда.

Яхонтов старательно записывал замечания Качуры.