Черный Оборотень и другие ужасные истории - Ольга Дзюба Страница 14

«Отец испугался, – признался мой друг. – Он сам не из Стаи. Просто очень маму любит. Вот он и испугался, когда она тебе Волчий сок дала. Боялся, что ты с ума сойдешь, когда все узнаешь. – Он помолчал и, извиняясь, добавил: – Ты пойми, он не из наших, ему не понять».

Вот, оказывается, почему меня лишили друга, может быть, лучшего, который может быть на свете!

«Но твоя мама…»

«Она – как мы с тобой», – гордо сказал Витя.

«Почему она ему все не объяснила? Почему не сказала, что это здорово – быть Волком?» – разволновался я.

«Она его жалеет, он же не такой, как мы. Поэтому не хочет огорчать».

Я все равно ничего не понимал. Ну почему нельзя было ему объяснить?! А из-за этих взрослых мы с Витькой расстались.

«Не грусти, – сказал Витя. Он, наверное, догадался, о чем я думаю. А может, сам об этом думал. – Мы можем встречаться здесь хоть каждую ночь».

«А где мы? – наконец догадался спросить я. – Что это за место?»

«Это Зачарованный Лес. Место, где встречаются все аниморфы. Мы – из Стаи. Но есть и другие аниморфы. Не только Волки. То, что мы с тобой сейчас видели на равнине, – Черный Оборотень».

«Тот самый?! – ахнул я, сразу догадавшись, что речь идет о Вороне-оборотне. – Но я сейчас ничего не видел!»

«Тень над головой, – пояснил Витя. – Больше и не надо ничего видеть. Надо сразу прятаться. Он всех держит в страхе».

«И что, все Волки его боятся? И взрослые?»

Витя кивнул.

«Здесь сила его беспредельна. Никто не может устоять против него».

Я просто ушам своим не верил. Как? Я сам видел, что Витя одним словом разогнал шестерых здоровенных парней. Мало того, Вадька, самый наглый из них, до сих пор со мной издалека раскланивается, стороной обходит! Я – понятно, ничего не умею. Но он? А его мама? Неужели она слабее?!

«А в том мире? Там с ним можно справиться?»

«Если верить слухам, там он намного слабее, но при этом никому не встречается. Странно, что ты его видел. В общем-то, – продолжил Витя, – если бы его можно было отыскать в том мире, то там с ним стоило бы попробовать справиться. Но здесь… Это безнадежно».

«Да, еще одно, – спохватился я. – Ты сказал, что стать Волком можно, только родившись им».

«Я этого не говорил, – поправил он. – Ты это в книге прочитал».

«Ну да, – вспомнил я и удивился: – А откуда ты знаешь про книгу?!»

«Так я и положил ее на стол», – ухмыльнулся Витя.

«Как это? – опешил я. – Ты был в нашей школе? А почему я тебя не видел?»

«А я не показывался, – Витя засмеялся. – Я незаметно прошел, никто не видел. Хотя ты меня почувствовал. Помнишь, в коридоре?»

И я вспомнил! Действительно, в коридоре было такое ощущение, что на меня кто-то смотрит. Только я решил, что мне это показалось. Но выходит, что ничего мне не показалось.

«Ты прямо на меня уставился, – продолжал Витя, посмеиваясь. – Я уж думал – все, сейчас увидишь. Но обошлось».

На минуту я даже забыл, о чем хотел спросить. Теперь меня интересовало, как это можно ходить по школе, чтобы тебя никто не видел? Это что, вроде невидимки, получается? Я так у Вити и спросил.

«Нет, – серьезно ответил он. – Это маскировка. Произносишь нужное слово, и тебя никто не замечает. Как будто со стенкой сливаешься. Ну, а от своих укрыться сложно. Вот ты меня чуть и не раскусил».

«Но ведь не раскусил же, – с обидой сказал я. – И прятаться я не умею, как ты».

«Ничего, научишься», – успокоил меня Витя.

«А что это за книга? – поинтересовался я. – Это что, учебник такой?»

«Догадливый! – засмеялся он. – Изучай потихоньку. Книжка умная, сама решает, что и когда тебе узнавать. Советую все учить наизусть. Это тебе не математика, тут особая точность нужна. Сказал не так слово – и привет!»

«Ты ее всю уже прочитал?»

«Ну, не совсем», – Витя повел ухом.

«И что, у всех такие книжки?»

«У всех. Понимаешь, их обычно родители дают своим детям. А тебе дать некому, так что моя мама сказала, что это должен сделать я. Раз ты – мой друг».

«А где берут эти книги?» – спросил я. Действительно, что-то в нашей школьной библиотеке таких книг я не видел. Да и вообще – представить, что в обычной типографии можно отпечатать книгу, в которой текст меняется каждый день…

«Не знаю. Это взрослые их где-то достают, – пожал Витя плечами. – У взрослых своя жизнь здесь. Они в другой части Леса. Но ты хотел спросить о чем-то еще, ведь так?»

И тут я вспомнил, что меня мучило со вчерашнего вечера. Если Волком можно стать, только если им родился, значит, мои родители или хотя бы один из них, как у Вити, должны быть Волками. Но тогда почему мне никто ничего не сказал? Почему я обо всем узнал, в общем-то, случайно?!

Похоже, Витя умел мысли читать, потому что сразу заговорил. Я даже не успел рта раскрыть.

«Ты знаешь, и мне непонятно, откуда ты. Мама тоже не знает твоих родителей. Скорее всего, они не из нашей Стаи».

«Тогда как так получилось? – подался я вперед. – А может быть, это какая-то такая штука… ну, как вирус? Вот гриппом болеют, а я этим заразился. А может, мне переливание крови когда-то делали и от ваших, то есть от наших, кровь перелили? А?»

Витя покачал головой:

«Нет, этого не может быть. Если бы это было так просто, то все человечество давно было бы в Стае. Мама говорит, что…»

«Что?» – подхватил я.

Но Витя промолчал и отвернулся. Он посмотрел на выход из пещеры, потом на меня.

«Пойдем, – поднялся он. – Скоро по домам. Здесь мы не можем находиться долго, только несколько часов ночью. Так что пора».

«Нет, погоди, – я тоже встал. – Что говорит твоя мама?»

Витя молчал. Я не умел еще понимать выражение волчьей морды, но мне показалось, вернее, я почувствовал, что он о чем-то проговорился и теперь не хочет продолжать. Но я должен был знать, что он хотел мне сказать. И я имел на это право! Ведь это касалось меня.

«Ну, говори!» – потребовал я.

Витя еще помедлил немного, потом нехотя произнес:

«Мама говорит, что, может быть, ты приемный».

Меня как током ударило.

«Не может быть! – закричал я. – Я родной! Ты все врешь!»

Я выскочил из пещеры и зажмурился. Прямо передо мной во весь горизонт всходило солнце. Огромное, неправдоподобное, алое солнце. Витя бежал следом за мной и пытался что-то сказать, но я не хотел его слушать. Я бросился прочь, по кустам, по степи, куда глаза глядят. Бежал, пока сил хватило. А когда солнце вышло почти наполовину, у меня закружилась голова, и я потерял сознание…