Дуэлянты - Пьер Алексис Понсон дю Террайль Страница 12

– Я откажусь дать удовлетворение де Вертею?

– Совершенно верно, вы, маркиз де Матален.

– Помилуйте! Вы с ума сошли!

– О нет, вы прекрасно знаете, что я не сумасшедшая, и если из нас двоих кто-то вот-вот потеряет голову, то уж явно не я.

– У меня такое ощущение, что это сон, – произнес Матален.

– Маркиз, когда сегодня, в четыре часа пополудни, к вам явятся секунданты де Вертея, вы, не откладывая в долгий ящик, принесете им свои извинения.

Маталена одолел безудержный приступ хохота.

– Кроме того, вы пообещаете повторить их публично в том случае, если на том будет настаивать ваш противник.

Бретер все так же покатывался со смеху.

– Великолепно! – сказал он. – Продолжайте.

– И добавите, что отныне приняли непоколебимое решение больше никогда не драться на дуэли.

– Что же потом?

– Потом, в пять часов, я отсчитаю вам обещанные шесть тысяч франков.

– Это все?

– Наконец, благодаря мне, перед вами откроются двери лучших домов Бордо. Я сама подберу вам женщину – молодую, красивую и сказочно богатую.

– И какое за ней дадут приданое?

– Миллион.

– Полагаю, вы закончили перечислять свои благодеяния? Или вам хочется сделать из меня наследного принца?

– Нет, закончила.

– Ну что же, мадам Меротт, вы совершили ошибку. Я отклоняю все ваши предложения.

– Вот как?

– Завтра утром я буду драться с де Вертеем на дуэли. Для маркиза де Маталена неслыханно просить прощения у какого-то вертопраха.

– Но вы забываете, что…

– Ничего я не забываю, дуэль завтра состоится. Не трудитесь, я знаю, вы вновь будете грозить предать огласке ту старую историю, которая произошла в Ренне. Ну что же, пусть де Вертей меня убьет. По крайней мере, мне не придется перед ним извиняться.

– Это ваше последнее слово? – спросила Меротт.

– Да.

– Вы напрасно проявляете норов, маркиз.

– Вы находите?

– И даже могу вам это доказать.

– Попробуйте, окажите любезность.

– Стоит лишь дунуть на возведенную вами конструкцию, – продолжала Меротт, – и от нее даже камня на камне не останется.

– Чего же вы ждете, моя дорогая? Валяйте! Посмотрим, насколько сильно вы можете дунуть.

– Тогда слушайте. Сегодня же вечером весь город узнает, что на вас висит обвинение в подлоге.

– Мерзавка! – закричал Матален.

– Да угомонитесь вы.

– Правда ваша. Ну что же, пусть все знают, что в возрасте шестнадцати лет я совершил ужасную ошибку юности.

– Но когда об этом станет известно, ни один порядочный человек не пожелает драться с вами на дуэли. А де Вертей – человек порядочный.

– Тогда я просто покончу с собой – в этом случае, даже если вы трусливо на меня донесете, это не принесет вам никакой пользы, потому как во всем Бордо больше не найдется человека, которому захочется взять на себя роль исполнителя ваших коварных планов.

Когда Матален произносил эти слова, взгляд его был твердый и уверенный, а голос – чистый и звонкий. В позе этого человека не было ни бахвальства, ни чрезмерного усердия. Чувствовалось, что он говорит правду.

Меротт это поняла и тут же сменила тактику.

– Как вам будет угодно, – сказала она. – Если вы себя убьете, мне не придется рассказывать о том, что вы называете ошибками юности.

– Гдядите-ка! Вы уже отказываетесь.

– Да, в таком случае я этого не сделаю, но расскажу кое-что другое.

– Что же?

– Что маркиз де Матален испугался.

– Эта ваша новая выдумка будет еще смешнее предыдущих.

– Не беспокойтесь, маркиз, мне поверят.

– Нет, не поверят.

– Маркиз, узнать, что бретер – на самом деле трус, – огромный соблазн, слух об этом в мгновение ока облетит весь город.

– Таким образом, вы попытаетесь заставить всех поверить в то, что я убил себя из страха перед смертью?

– Не только перед смертью, но и перед поражением, да-да, не смейтесь, подобное случается гораздо чаще, чем вы думаете. В каждом полку вам расскажут не одну историю о том, как солдаты кончают жизнь самоубийством, не в силах достойно встретиться лицом к лицу с врагом.

В самый разгар этой любопытной беседы к Маталену заехал один из его друзей.

Чтобы принять его, маркиз на некоторое время оставил Меротт одну.

– Ты в курсе? – спросил его товарищ.

– Вместо того чтобы задавать праздные вопросы, лучше сразу переходи к делу, – ответил Матален.

– В Бордо образована лига.

– Что ты хочешь этим сказать?

– В Бордо образована лига, цель которой – борьба с нами.

– Что ты говоришь!

– Да, во-первых, борьба с тобой, во-вторых – с остальными дуэлянтами.

– Что же входит в планы этой лиги?

– Только одно – уничтожить тебя.

– Прекрасно! Но откуда тебе это известно?

– От Пуатевена, ему предложили вступить в нее, а он обо всем рассказал мне.

– Он согласился?

– Нет.

– Вот идиот!

– Почему это?

– Откуда мы узнаем, что над нами нависла опасность, если в стане врага у нас не будет лазутчика?

– И то правда?

– Ах! – воскликнул Матален, приходя в волнение. – Мне объявили войну! Подобные осложнения стали для меня неожиданностью. Против меня, против меня одного ополчился весь город! Но знаешь, это большая честь, я в восторге.

– Не обольщайся, их будет много, они закалятся и приобретут опыт сражений.

– Если успеют. По правде говоря, твоя новость привела меня в восхищение, это меняет всю диспозицию.

– Возвращайся в город и постарайся проникнуть в тайны заговорщиков, сейчас это важнее всего.

– Бегу! Где увидимся?

– Здесь же, я целый день буду дома, ко мне должны явиться секунданты де Вертея.

Друг маркиза ушел.

Матален вернулся в комнату, где его ждала старуха, и сказал: – Меротт, только что мне сообщили одну вещь, которая принесла мне неподдельную радость.

– Могу я узнать, о чем идет речь?

– В этом нет необходимости. Вам следует знать лишь одно – я ни за какие деньги не соглашусь сделать то, чего вы от меня требуете. Завтра утром господин де Вертей будет мертв.