Русское экономическое чудо: что пошло не так? - Сергей Алексашенко Страница 8

Вторая по значимости “загадка” прошедшего года – относительная стабильность и незначительное (по итогам года) ослабление рубля – разгадывается гораздо проще.

С одной стороны, в последние три года рубль стал “нефтяной валютой”. Простого взгляда на график движения цен на нефть и курса рубля к доллару достаточно, чтобы убедиться в синхронности их движения. Статистически в 2014–2015 годах 92 % изменения курса рубля к доллару объяснялось изменением цен на нефть, что хорошо видно на графике 6 ^[23]. И если вспомнить, что в первом полугодии прошедшего года нефть медленно, но уверенно подрастала в цене и к началу лета превысила отметку $ 65/ барр., то и стабилизация курса рубля к весне 2015 года, и его укрепление до уровня выше 50/$, и то, что в мае-июне Банк России смог слегка нарастить свои валютные резервы, перестают быть удивительным.

С другой стороны, после прохождения пика платежей по внешнему корпоративному долгу в декабре 2014–январе 2015 годов спрос на валюту со стороны российских банков и компаний, занимавших деньги на внешних рынках, резко упал. Более того, в начале осени западные финансовые рынки приоткрылись для российских компаний: “Газпром” и “Норильский никель” смогли разместить свои новые еврооблигации, ряд компаний смогли договориться о рефинансировании долгов, а самый крупный заемщик, долги которого сильно способствовали валютному кризису в декабре 2014 года, “Роснефть” решила свои проблемы, согласившись привлечь $ 15 миллиардный кредит от Китая, обеспеченный будущими поставками нефти.

График 6.

Динамика цен на нефть (URALS, $$/баррель) и курса доллара

Не менее важную роль в стабилизации ситуации на российском валютном рынке сыграло и изменение (в лучшую сторону) поведения Банка России, который наконец решил проявить твердость в проведении политики плавающего курса рубля и смог объяснить Кремлю, что политика поддержки рубля путем растрачивания валютных резервов является бесперспективной и будет лишь ухудшать положение в экономике.

Повышение процентных ставок по рублевым депозитам, осуществленное банковской системой в конце декабря 2014–январе 2015 годов, совпало с началом периода повышения нефтяных цен и привело к изменению сберегательного поведения населения, которое перестало покупать валюту (а с середины весны стало активно ее продавать) и стало наращивать рублевые сбережения. Правда, одновременно с этим сберегательные приоритеты населения резко сместились в сторону более коротких депозитов (до 1 года) за счет сокращения длинных, что потенциально будет толкать банковскую систему к сокращению срочности выдаваемых кредитов, но это будет потом. А пока население в 2015 году играло за стабильность рубля.

У меня нет сомнений в том, что даже дальнейшее снижение нефтяных цен не приведет к дестабилизации курса рубля: адаптивность российской экономики приведет к снижению спроса на импорт и таким образом обеспечит устойчивость платежного баланса. Потенциальная угроза для стабильности рубля может исходить либо от исполнительной власти, которая при резком ухудшении ситуации может начать вводить валютные ограничения, либо от самого Банка России, который все более активно использует свои возможности для финансирования квазибюджетных расходов. Так, в прошедшем году Центробанк:

– профинансировал более чем на 100 млрд. руб. различные кредитные программы, инициированные правительством (кредитование инвестиционных проектов, несырьевого экспорта, малого и среднего бизнеса, военной ипотеки) ^[24],

– выдал 250 млрд руб. АСВ на выплаты вкладчикам обанкротившихся банков ^[25],

– выдал чуть менее 500 млрд руб. Минфину (через АСВ, которое выдало кредиты на соответствующие суммы санаторам обанкротившихся банков, которые (банки) на эти средства купили у Минфина ОФЗ) ^[26].