Ночь пяти стихий - Илья Стальнов Страница 9

Площадь с четырех сторон окаймляло шестиэтажное, строгое, с величественной колоннадой здание Дворца Света. На протяжении многих веков здесь обучались мудрости лекари и философы, маги-ремесленники и свободные жрецы. В его лабораториях постигались тайны бытия или возрождались старые знания. Когда-то лишь избранные могли войти в касту «размышляющих». Это считалось почетным. Ныне же плебс научился презирать знание. И его носителей.

«Размышляющие» – каста лучших», – усмехнулся про себя советник Картанаг Змея, с ног до головы закутанный в тонкий черный плащ – в такие обычно облачались жители северных провинций. – Сейчас эти лучшие – подмастерья и ученики, под улюлюканье ремесленников, плебса и отпущенных рабов, кидали в пламя книги и свитки.

– Огонь! Больше огня! – стоял дикий визг. Так кричит потусторонняя нечисть, вызванная -чарами черных магов.

– Кидайте больше! Еще пламени!!!

Толпа бурлила. Толпа радовалась. Картанаг пристроился в стороне. Опершись о колонну, он, щурясь, наблюдал за происходящим. Рядом с ним стоял низенький, полноватый, с вытянутым лицом человечек, одетый в одежду уличных торговцев Овощами. Если бы кто-то мог вытряхнуть из его карманов все содержимое, то скопился бы неплохой арсенал – метательный нож, крохотный, с ладонь, арбалет со. стрелкой, взрывающаяся коробочка, несколько заостренных зубчатых колес, которые при умелом броске перепиливают горло. Ну а также удавка, стилет и прочие мелочи. Можно было бы подумать, что человек принадлежит к разбойничьему племени или к убийцам-наемникам. Но это было не так. Этот человек звался Пантеомоном и являлся преданным слугой Картанага. Для преданности у него были определенные причины, ибо он не относился к числу людей, которые делают что-то без причин.

Тем временем вакханалия вошла в новую стадию. Если есть возбужденная толпа, обязательно должны появиться и те, кто будет заводить ее дальше. Причастность к толпе – уже счастье для плебса. Вести за собой толпу – это вершина блаженства. И желающих обычно находится немало.

– Знания? – вопросительно завизжал долговязый школяр в тоге послушника школы философии.

– Прах! – взревела толпа.

– Прошлое?

– Дерьмо!

– Учителя?

– Бараны на мясо!

– Будущее?

– Наше! Наше! Наше!

Школяры и маги-недоучки буйствовали больше всех. Поротые за нерадивость и глупость, отоспавшие множество часов за недочитанными рукописями и книгами, утомленные видом пути, который им предстоит пройти, сегодня они с радостью жгли книги.

– Почему перво-наперво плебс уничтожает храмы и дворцы Знаний? – произнес Пантеомон. – Набожные люди ломают алтари? Школяры жгут книги?

– И вера, и поиски истины требуют душевного труда, – ответил Картанаг. – Освобождаясь, люди скидывают с себя опостылевшие оковы.

– Значит, они хотят быть свободны?

– Точно. Самое большое счастье для плебса – освободиться от тонкого слоя культуры, морали, веры. Они свободны.

– Но попадают в худшее рабство – тьмы.

– Тьмы? – вскинул бровь Картанаг. – А кто сказал, что им нужен свет? Они хотят наслаждаться. Утолять похоть. Угнетать ближнего. Им весело. Хорошо.

– А что нужно нам? Мудрость? – усмехнулся Пантеомон.

– Всего лишь власть.

– Власть – пьянящая отрава.

– Да. Я как на струнах играю на их страстях и страхах. На их жажде разрушения и удовольствий. Эти люди – ступени на пути к власти. Они послушны мне.

– Да, господин, – кивнул Пантеомон, усмехнувшись про себя самонадеянным словам хозяина. Тот не первый считал себя властелином плебса. И не последний.

– Приступай, – приказал Картанаг и отступил за колонны, где скрывались переодетые телохранители.

– Считай, уже сделано, – Пантеомон ринулся вперед.

Как выпущенная в воду рыба, он растворился в толпе. Несколько минут, и вот начинавшая успокаиваться человеческая масса заволновалась вновь. Опять послышались крики, призывы. Пантеомон свое дело знал. Толпа – это была его среда обитания. Он знал ее повадки, умел зажигать или тушить огонь.

– Маги! – послышался визг; – Они забирают кровь наших детей!

– Они воруют наши души!

– Ненавидят нас!

– Они слуги Харимана!

– Сжечь рассадник.

– Стереть!

– Вперед!!!

Металлические ворота Дворца неожиданно услужливо распахнулись. Привратники лежали с перерезанными горлами – лазутчики Картанага расчистили для толпы путь.

И началось. Толпа теснилась у дверей, врывалась в здание и растекалась по нему. В окнах заплясал огонь.

– Вперед, – приказал Картанаг своим спутникам и ринулся во Дворец Света.

Они шли по длинным коридорам, оставляли позади комнаты для занятий, лаборатории, хранилища, где буйствовал плебс. Вандалы, охваченные безумием и страстью к разрушению, метались по помещениям, разбивали машины, рвали рукописи. Не забывали они и о себе, рассовывая по карманам золотые безделушки и камни. Понадеявшиеся на толстые стены маги и философы погибали, падали под ударами рук и ног, в их тела вонзались разделочные ножи для мяса и острые стилеты, так любимые уличным сбродом.

– Хаос берет свое, – советник засмеялся, глядя на тлеющие книги – всеобщее безумие заразило и его.

Из боковой анфилады комнат выскочил Пантеомон и кивнул:

– Он там. Дверь не выдержит наших ударов.

Дверь была разрисована магическими значками. Хозяин считал, что они защитят его убежище от темных сил. Возможно, они и оберегали от духов, но перед людской злобой и ненавистью были бессильны.

Дверь действительно не выдержала страшных ударов палицы, которые наносил один из телохранителей советника – краснокожий гигант из юго-восточной пустыни, и пошла трещинами. Рогатые собаки из стали, служившие ручками, злобно оскалились на пришельцев. Дерево подалось, и палица провалилась внутрь. Затем от двери отлетел еще кусок.

Плебс буйствовал в других частях Дворца. По зданию можно было бродить часами, так что мест для забавы имелось более чем достаточно. Советник не обращал на толпу внимания. Ему не было дела до их забав. Он пришел сюда с определенной целью. И он привык, что его цели стоят гораздо дороже чужих никчемных жизней. Он не привык останавливаться.

В комнате блекло-малиново светился шар, похожий на те, которые освещают улицы. За столом, задумчиво уставившись в одну точку, сидел старик. Он был одет в мантию, усеянную звездами. Пройдут тысячелетия – и так будут одеваться звездочеты и астрологи, колдуны и фокусники в Европе и на Востоке. И никому в голову не придет, что традиция берет начало еще в нижних временах Атлантиды. Одежда говорила о роде занятий этого человека: он был смотрящим за Звездными Часами – магом Времени. Он привык читать по движениям планет судьбы монархов и подданных, проникать острым взором в будущее. Он знал, что близок его смертный час и что ему суждено погибнуть вместе с Дворцом Света, которому отдана большая часть жизни. И это наполняло его сердце скорбью.