Т-34 - истребитель гархов - Игорь Подгурский Страница 9

Арсен заварил зеленые жемчужины в бронзовом чайнике, протянул руку к папке, но передумал. Сначала — чай. После третьей чашечки — папка.

Третьего августа одна тысяча девятьсот сорок третьего года. Три листочка. Генерал пробежал первый листок глазами.

ШИФРОТЕЛЕГРАММА

«Весьма срочно!

Тов. Шишканову

2 августа 1943 года танк Т-34 с разыскиваемыми немецкими диверсантами, имеющими форменные армейские удостоверения личности капитана Ковалева А. С, сержанта Эмсиса М.В., сержанта Суворина И.А. и майора вермахта Неринга B.C., в 3 часа 10 минут прорвался в нейтральную полосу у деревни Короча с человеком на броне. Танк с буквами ВД и цифрой 100 на башне видели разведчики, возвращавшиеся с задания из тыла противника, при проходе в минном поле. В 3 часа 15 минут танк проследовал в обратном направлении.

В 4 часа 40 минут танк был замечен близ села Большое Яблоново у тылового склада боеприпасов и ГСМ, расположенного в Яблоновой мужской пустыни в двенадцати километрах от Корочи.

Сообщаю, что оперативный состав и маневренная группа, посланная для прочесывания и обыска развалин монастыря, ничего не обнаружила.

Подробное сообщение о захвате и угоне танка будет вам направлено в порядке, установленном для донесений о чрезвычайном происшествии, незамедлительно.

Прошу выслать агужебно-розыскных собак с проводниками и специальную поисково-истребительную группу НКВД фронта для розыска преступников.

Обо всех новых результатах по делу донесу незамедлительно.

Bp.и.о. начальника отдела СМЕРШ

Н-ского танкового корпуса в связи с геройской смертью

майора Обузова СВ. от шальной пули в спину

лейтенант Радзивиллов Н.Е.».

Второй листок был копией служебки, объявлявшей в розыск мятежный экипаж, провалившийся сквозь землю вместе со своим танком.

Третий листок составили аналитики. Особое внимание обращалось на то, что танк с бортовым номером 100 был разбит под Прохоровкой прямым попаданием снаряда и восстановлению не подлежал. Имена экипажей разбитого танка и танка-призрака совпадали. Вместе с танком-призраком исчез и уцелевший под Прохоровкой стрелок-радист Чаликов, переведенный в разведку после гибели экипажа.

У Седого засосало под ложечкой. Подложный танк спокойно перемещается в пространстве, пользуясь простейшим узлом вместо перехода. Уму непостижимо! Если они знакомы с системой узлов-переходов, то получается, что это никакие не танкисты.

Постепенно Арсен выработал последовательность действий. Первое — передать копии документов Вальтеру через агентуру в нейтральных странах. А он пусть просветит насчет немца — что еще за Неринг? Второе — поставить под контроль поиски танка. Не иголка, объявится. Нет, ну что за причуда — таскать с собой груду железа! Главное, чтобы по ним палить не начали, ума хватит.

Серапионов наполнил четвертую чашечку, опрокинул ее содержимое в рот и протянул руку к кнопке звонка.

— Андрей, голубчик, вызови ко мне Шалдаеву.

Пусть прихватит в канцелярии копии сегодняшних сводок и донесений. Предупреди Ливневского — будет посылочка австрийскому кузену. С контрразведкой свяжусь сам. Действуй.

За адъютантом мягко закрылась дверь. Генерал подошел к настенной карте и отодвинул занавески.

— Курск, Курск… Танк — не иголка. Отыщется. А я бы его бросил к чертовой матери. Ну куда с ним? Во всяком случае, единственная зацепка. Найду танк — найду всех.

* * *

Август сорок третьего был щедр на утренние туманы. Сырые крылья палатки впитывали влагу и бессильно провисали под собственной тяжестью. Броня танка серебрилась тончайшей пленкой, сотканной из мелких водяных шариков. На стволе пленка росы скатывалась вниз, собираясь в тоненькие извилистые ручейки, и повисала крупными каплями.

Ковалев лежал и хмурился. Витька Чаликов и Ваня Суворин — каждый поодиночке — могли доставить массу хлопот любому педагогу. Вместе они были невыносимы — с точки зрения дисциплины, разумеется.

Суворин и Чаликов должны были вернуться из разведки затемно, но задержались. Интересно, что они придумают в свое оправдание?

Капитан поднес к глазам белый жетон и прижал кнопку пальцем. На матовой поверхности засветился одинокий зеленый треугольник. Он медленно вращался, не показывая никуда. Значит, до перекрестка было не меньше ста километров. Оставалась самая малость — завершить рекогносцировку и определиться с маршрутом. В разрушенном монастыре удалось и заправиться под завязку, и боеприпасами разжиться сверх всякой меры, и продовольствием запастись. Как он назывался, этот монастырь? Что-то ароматное, вкусное. А, да, Яблонова пустынь. Чудно-о-о.

Ковалев сел, скрипнув зубами. Ребра и лежа ныли чувствительно, а уж шевелиться было совсем тяжко.

— Обидно получать от своих. Да какие они свои, сволота тыловая. — Александр говорил вполголоса, не обращаясь ни к кому конкретно.

— Так точно, сволота, товарищ капитан! — Полог палатки закрыла тень, и в следующий миг Марис сидел на корточках возле командира. — Наши возвращаются. Я видел их на вершине холма, — сержант махнул рукой.

— Помоги встать, будь другом.

— Лежать бы тебе, Александр Степанович. — Латыш бережно приподнял командира, подхватив под мышки.

Ковалев вышел из палатки, опираясь рукой о плечо заряжающего.

От поляны, где под развесистым дубом стоял танк, с небольшого лесистого пригорка спускалась дорога и взбиралась на соседний пологий холм, так же поросший редкими узловатыми дубами. Дорога была так себе, почти никакая — две песочные полосы, изрядно затянутые изумрудной муравой. Если по этой дороге и ездили, то не этим летом.

— Для нашего танка лучше не придумать. — Ковалев незаметно для себя продолжал размышлять вслух и вздрогнул, когда Марис произнес в ответ неизменное «так точно!». «Что-то много я болтаю», — подумал Ковалев, смутившись. Чтобы скрыть замешательство, капитан отошел к ближайшему дубу и прислонился к нему спиной.

— Марис, разводи костер. Надо нашу разведку горячим накормить. Давно ты их видел?

Марис ответить не успел.

— Правильно, молодой человек, верно, в деревьях самая сила, — промолвил женский голос, — вы прижмитесь к нему покрепче. Не сразу, конечно, но полегчает.

От неожиданности Александр закашлялся, сильнее обхватывая ребра, отзывавшиеся резкой болью. Марис застыл у сложенного костра, держа в руке открытый коробок со спичками.

Старушка была мала ростом, да еще и согнута в три погибели. Ее поясница поверх телогрейки была укутана теплым коричневым платком в крупную светлую клетку. На голове старушенции был мужицкий треух, в руке — отполированный дубовый посох, сухой и узловатый. На руках старушка носила смешные перчатки с обрезанными пальцами. Из-под треуха торчал вздернутый носик.