Лениград - 43 - Влад Савин Страница 84

Боевое донесение из 11-й Гвардейской Армии, Восточная Пруссия. ^[19] Мы прошли, прорвались — но какой ценой! Как пишет в том же донесении генерал Галицкий, командарм-11, «давно мы не имели таких потерь». А дальше будет лишь хуже.

Следует ожидать, что сопротивление немцев на своей территории будет предельно жестким. И технически, средства борьбы они успеют подтянуть до требуемого уровня — германская промышленность сейчас каждый месяц выдает десяток полноценных танковых батальонов или Штуг-бригад или панцерягер-бригад, из которых, как минимум треть опасны и для Т-54. Фаустпатроны, впервые появившиеся на фронте в сентябре-октябре, уже гонят в войска десятками и сотнями тысяч. И уже есть донесения о боях с эсэсовской пехотой, поголовно вооруженной «штурмгеверами», так что следует форсировать перевооружение РККА на «калаши», хотя они пока что в разы дороже ППШ и ППС, но на оснащение стрелковых подразделений, собственно и ведущих пехотный бой, должно хватить.

Сталин самым тщательным образом перечитал мемуары Жукова, Конева, Василевского, и оттого хорошо представлял, с чем встретится наступающая Советская Армия на собственно германской территории. Бои сорок пятого года вовсе не были легкой прогулкой. Мазурские болота, где в четырнадцатом погибла армия Самсонова — местность «условно противотанковая» с известными немцам и неизвестными нашим колонными путями — система немецкой обороны опирается не только на укрепрайоны с большим количеством бетонных сооружений, но и на систему озер и болот, каналов и дамб с возможностью затопления отдельных участков. Причем авиаразведка в лесу или в нелетную погоду точной информации не выдаст, разведгруппы будут выбиваться, а двигаться наобум, значит попадать в огневые мешки или просто в простреливаемый тупик на какой-нибудь дамбе, оканчивающейся насосной станцией.

А еще сильная стационарная ПВО со всем букетом тяжелых зениток с радарным наведением. Что означает, наша авиация уже не будет иметь тактического превосходства, сколько труда стоило обучить даже не столько пилотов, как штабы авиачастей, используя сплошное радарное покрытие территории, оперативно наводить истребители на обнаруженных немцев, управлять силами так, чтобы в каждом воздушном бою наши имели перевес; и наземные командиры и штабы только-только научились наконец пользоваться вызываемой ударной авиацией как действенным инструментом. Но эти тяжелые батареи, калибра минимум, 88, а то и 105, и 128 — с центральными системами наведения, мощными дальномерами, в стационарных броневых башнях — очень опасны не только для авиации, но и для наших танков, включая Т-54. А тяжелую артиллерию на вражеской территории надо охранять от просочившихся диверсантов.

И массовое применение фаустпатронов. Причем полевая оборона немцев будет опираться на долговременные сооружения и целые крепостные ансамбли. Немецкие саперы умели возводить все это за рекордно короткие сроки — или использовать существующие, как например помещичьи дома в Восточной Пруссии изначально имели бетонный цокольный этаж с окнами-амбразурами, по сути готовый дот — или в Моравии, где даже замки пятнадцатого века, расположенные на господствующих высотах, были превращены в настоящие форты, за счет вырубленных в скалах подземелий, в которых проделывались амбразуры и ставились батареи, своды дополнительно укреплялись бетоном.

Мы пройдем — сумели же пройти там, в сорок пятом году иной истории. Но — ценой каких потерь? Даже когда высшие военачальники на уровне армий командовали адекватно (что было не всегда, даже у реально заслуженных полководцев) — далеко не все подчиненные офицеры уровня рота-батальон-полк, умели действовать соответственно обстановке. Хотя есть надежда, что в этой реальности все будет лучше — недаром ведь эти несколько месяцев передышки проходят не только и не столько в отдыхе, как в напряженной боевой учебе, с учетом известной нам информации. И на Кенигсберг идут войска Ленинградского фронта, имеющие «карельский» опыт прорыва долговременной обороны — вот только немцы не финны, огромная разница в техническом оснащении и огневой мощи. И есть опыт Днепра — когда напряженнейшая боевая учеба помогла снизить потери в самой операции.

Кончилась война за выживание СССР — началась война за его интересы после? Это почувствовал «Николай Максимов», и явно поняли Черчилль с Рузвельтом. В их понимании, Советская Армия тоже должна стремиться дойти до Гибралтара, чтобы захватить больше территории в послевоенную сферу советского влияния — и за их дружескими улыбками казалось скрывалось напряженное желание понять, отчего советский Вождь требует от них скорейшего открытия Второго фронта, объясняя это желанием уменьшить свои потери — какой подлинный смысл его требований?

А ведь все было просто. Главное богатство страны, это ее люди. Как сказал Ленин, «идея, овладевшая массами, становится материальной силой» — этого никогда не понять капиталистам, для которых человек, это или объект эксплуатации, или эгоист, ставящий превыше всего лишь собственные интересы. Им не понять, что такое миллионы людей, работающие с энтузиазмом на общую цель, которая становится для них личным делом. С непременным творчеством, инициативой — не «винтики», а творцы, реально чувствующие, что от их труда «жизнь становится лучше и веселее». Главный ресурс страны — ее пассионарный потенциал.

Вот только не растратить его впустую! Не только труд, но и инициатива, творчество, выбор цели — чтобы не вышло китайского «истребления воробьев». Грамотное руководство на всех уровнях — что требует образования масс. Удержать пассионарность в рамках движении к цели, не допустить разброда, затухания вовне. И ни в коем случае не подпускать субпассионариев к принятию решений — оттого, полная демократия невозможна. Но как быть, если идет война, и именно пассионарии первыми сгорают в ее огне? Правда, Гумилев писал, что страшнее в этом отношении будут мирные спокойные годы, когда беспокойные пассионарии остаются не у дел — так если удастся задуманное, покой нам долго не будет грозить! И это будет не обязательно война — но и активное распространение коммунистического учения во всем мире, живого учения, не выродившегося в тупой догматизм! — на фоне внутреннего строительства самого справедливого общества, и научно-технического прыжка к звездам, в двадцать первый век!

Но для этого надо — сберечь людей. Не ради абстрактного слюнявого гуманизма — а как бесценный инструмент для достижения великой цели. Всячески сократить потери — кто знает, сколько из не вернувшихся с войны в иной истории могли бы стать ученым, инженерами — да и художниками, поэтами, задача воспитания будущих строителей коммунизма станет столь же важной задачей, как создание его материально-технической базы! И профессия учителя должна стать одной из самых уважаемых. Удвоить ВВП за пять лет — а вы попробуйте так же поднять уровень образования, культуры, никогда не утратит актуальности правило, что «кадры решают все»!

Так что этот Николай абсолютно прав с точки зрения солдата — который не должен задумываться о сбережении прежде всего своей драгоценной жизни. Но это долг полководца, Вождя — и все его солдаты, рабочие, ученые, каждый занятый своим фронтом, ошибку на самом верху не исправят! Зато их долг, подчиняться политическим решениям, и быть готовыми выполнить приказ! Надо уточнить, этот капитан Николай Максимов, фронтовик или нет? Если он сам готов, как в довоенных еще стихах: