Беглец - Александр Конторович Страница 8

А патрон у него в стволе есть? Есть… не совсем, стало быть, пропащим был прежний владелец. Впрочем, почему – был? И сейчас пока что есть…

А вот у многострадального Михея оружие имелось попроще – тоже обрез, но уже от обычной тозовской вертикалки. Не самая плохая штука, но с модернизированным МЦ-21-12, конечно, ей не тягаться. И патроны имелись, благо что калибр совпадал. И ещё всякая мелочь… но в жизни лишнего груза не бывает. Непосильный – этот встречается, а вот совсем лишнего Пётр покудова не встречал. «Нет такой вещи, чтобы за бутылку продать нельзя было!» – говаривал в своё время Борода, и он был, разумеется, прав. Пусть даже не за бутылку, но уж за стакан-то – совершенно точно!

Нож, кстати, имелся – очень даже неплохой, явно импортный. Уж в любом случае лучше того, что этот хам отобрал.

Кстати, как там наш крикун?

Крикливое хамло пребывало не в лучшем состоянии. Один глаз ему вынесло осколками, второй малость подзаплыл после молодецкого удара ботинком. Хм, я же, вроде, ему по зубам метил? Совсем окривел от пьянства беспробудного… пора завязывать с этим делом!

– Ну? Не испытываешь желания покаяться?

– Да с тебя Чечен теперь кожу с живого снимет!

– С хрена ли? Что я лично ему плохого сделал? Вы оба – так вообще на мине подорвались, с меня-то какой спрос?

– Бинт дай! Не видишь – кровью я истекаю!

– Нет у меня бинта. А и был бы – так его сначала заработать нужно. Откровенностью, как на исповеди.

– Я ж тут издохну!

– На здоровье! Мне-то что за печаль? Ты не друг, не родня…

– У Михея он был!

– Вставать лениво… правда, – Пётр посмотрел на левую руку, с которой скатывались на асфальт капли крови, – меня тут тоже попятнало малость, так что бинт этот самому как раз будет…

А ведь и верно, как это я такое сокровище прозевал?

Бинт действительно имелся, лежал в заспинном кармане куртки. В первый раз его обнаружить не удалось – незачёт! И не один он там присутствовал, а целых два индпакета! И пяток патронов с крупной дробью. Кстати, и крикуна тоже не мешало бы обшмонать получше…

Хамло уже пришло в себя и даже исхитрилось как-то замотать тряпкой кровоточащий глаз. А вот это наглость, между прочим, на это ему никто соизволения не давал!

– Ну? Говорить будешь?

– Бинт дай!

Вот заладил-то…

Вытащив трофейный нож, Беглец несильно ткнул крикуна в ногу. Так, чтобы почувствовал.

Вопль при этом был такой, что шарахнулись в сторону собаки вдалеке, а вороны, мирно сидевшие на крыше, всполошенно взлетели.

– Ты чего это? Больно!

– Да ну? А как людям ноги простреливать да собачкам их после оставлять – оно, что, под общим наркозом делается?

– Сука!

Собаки от греха подальше вообще слиняли куда-то за угол.

– А ведь у тебя ещё много чего есть… – Беглец уселся поудобнее на бордюр и стал внимательно изучать трофейный обрез. – Руки… задница, вон, вообще целая… Да и вообще…

Словом, крикун поплыл…

И перед изумлённым Петром стала понемногу проясняться общая картина.

Город после того, как из него вдруг очумело подорвалась большая часть обитателей, действительно был блокирован войсками. Причем (и это самое удивительное) не только российскими, но и международным контингентом войск ООН! Что уж тут такого должно было произойти, собеседник и сам толком не знал. Сынок оттопыренных родителей был остановлен на КПП самым эффективным образом – движок его «мерина» попросту разнесли в клочья из КПВТ с брони. Повезло, что ноги унес… Не раздумывая долго, он тотчас же примкнул к банде, благо что её предводителя Чечена знал и ранее. Правда, командных постов его отчего-то не удостоили и признавать офигенную крутость не спешили.

Вообще, в этом отношении в городе происходило что-то странное. Те самые ЧВК (что забугорные, что отечественные) тоже остались внутри кольца и выйти не смогли – их тоже не выпустили. Вот они и составляли теперь основной костяк вооруженных группировок. Их цели и задачи оставались пока не ясными.

А местное население – то, что осталось, разбрелось по всяким разным группам и бандочкам. В основном организованным по территориальному признаку. Правда, были и откровенные махновцы, никаких границ и прочей ерунды не признававшие. Тот же Чечен или Андрон. Всех их скопом окрестили «Бродягами». Не в последнюю очередь потому, что какие-то зачатки самоорганизации просматривались среди них с большим трудом. Те же ЧВК крыли их в этом смысле, как бык овцу.

А вот торговля, как ни удивительно, не загнулась. Опираясь на бывших воротил черного рынка, она в короткие сроки вдруг стала нужной всем. Купцов – так звали теперь торгашей – берегли. Не грабили и максимум крышевали, предоставляя вооруженную охрану.

Кстати, непонятные слова про «пятьдесят метров» объяснялись очень просто. По быстро установившимся обычаям, сами купцы и их магазины считались нейтральной территорией. Никаких перестрелок и разборок там не дозволялось – охрана была обязана жестко пресекать их в зародыше. Абсолютно любыми средствами и способами. Против нерадивых могли быть применены самые жесткие санкции – тут все группировки могли выступить единым фронтом.

Разумно – ибо никаких иных связей с внешним миром не имелось. Как смогли их установить сами купцы – так и оставалось пока тайной. Их тайной.

А вот за пределами пятидесяти метров от купца могло произойти что угодно и с кем угодно. Это уже считалось городом, торгаш и его охрана никакой ответственности за происходящее там не несли. Хоть на кол друг друга сажайте – только не перед воротами купца!

Кстати, на общем фоне благообразнее всех смотрелись именно торгаши. Те, хоть и обдирали своих клиентов по-черному, но, по крайней мере, никого не убивали. И связь какая-то у них точно была, крикун это подтвердил. И между собою, и с внешним миром. Они являлись своеобразными центрами информации, сообщавшими последние новости. И всегда были в курсе того, где и какая банда ныне обретается. Вот, оказывается, в чем был прокол Беглеца – не назвал он никакой группировки, которая могла бы за него вписаться при необходимости. И тотчас же стал в глазах бандитов законной добычей – с одиночками тут не церемонились в принципе. Не самая приятная новость, если подумать…

Крикун быстро выдохся. Да и знал он не так уж много. Впрочем, удивительно, что его на это хватило, – крови он всё-таки потерял изрядно. И так-то не здоровяк, а уж раненый – так и вовсе… Последние слова он уже выталкивал через силу. Жрать хотел, пить – как ещё в больницу не попросился? Мажор… незавидная твоя судьба… в любом раскладе такому ухарю ничего не светило. Уйти далеко он не сможет, не просто так ему в ногу ножом потыкали… Метров двести – и то в самом лучшем раскладе.

– Ладно! Что знал – сказал. О чём соврал, это я уж и сам догадался, не взыщи! Колено я тебе, как и обещал, простреливать не стану – цени мою доброту!