Лениград - 43 - Влад Савин Страница 75

Тут слово взял отец. Он сказал, что американские вооруженные силы взяли на себя задачу воздушного разрушения Германии. Десять дней назад полностью уничтожен город Нюрнберг, позавчера — Регенсбург. Мы намерены и дальше разрушать по городу в неделю, «вбомбив Германию в каменный век, если понадобится». Сколько потребуется для того, чтобы принудить немцев к капитуляции — два, три месяца, полгода? Современная война носит иной характер, чем прошлая — повинуясь строго научному подходу, решающему обычную транспортную задачу, доставки боеприпасов на головы врагов. Кровавые мясорубки Вердена или Сталинграда уходят в прошлое, бомбам все равно, падать на головы трусов или героев, обученных или новобранцев. И как Наполеон говорил, побеждают «большие батальоны», так и сейчас, сильнее тот, кто может поднять в воздух больше бомбардировщиков — вы, мистер Сталин, можете видеть, на каких самолетах мы прилетели, равных им в мире нет, с Британских островов они долетают до вашего Урала, и абсолютно неуязвимы для средств ПВО. И через год мы будем иметь в строю тысячи таких машин!

Сталин был не напуган этой завуалированной угрозой, а скорее удивлен. Он сказал, взгляните в окно. Этот город был в осаде полтора года, и в самую страшную зиму, холод и тьму, в нем не было продовольствия, тепла, света и воды, зато во множестве падали немецкие снаряды и бомбы. Немцы делали все, чтобы «вбомбить Ленинград в каменный век», как вы сказали, но это лишь заставляло нас драться насмерть, даже не думая о сдаче, зато желая отомстить. Вы считаете, что тот, у кого ваша бомба убьет семью, поспешит перед вами капитулировать? Не надо недооценивать врага, считая его малодушным! Единственное, чего вы добьетесь, массово истребляя гражданское население, это ненависть к вам. Или в цивилизованной Европе уже не так?

Впрочем — сказал Сталин, не дожидаясь ответа — мы обсуждаем сейчас не гипотетическую войну между СССР и вашими странами. Но я прошу у вас ответа на вопрос, что вы намерены предпринять для разгрома немецкого фашизма? Я не требую конкретных мер и сроков — а всего лишь желаю знать, какую часть общей работы придется делать нам, и что берете на себя вы. Это необходимо для планирования военных действий, со стороны СССР и вашей.

Черчилль хотел что-то сказать, но отец его опередил. Мы готовы начать вторжение во Францию, не позднее весны этого года. После общефранцузского восстания, в результате которого будет захвачен один из крупных портов, куда высадятся войска — поскольку, как верно замечено, десант на необорудованный берег, активно защищаемый противником, по нашему опыту равнозначен самоубийству. Высаженные силы надо как-то снабжать, а сделать это при отсутствии портовых сооружений сложно, если только вообще возможно — и причина успешности ваших десантов, мистер Сталин, в том, что они были сравнительно невелики, и снабжение можно было подвозить на малых плавсредствах, но что делать с армией, а не с парой полков? Наше УСС совместно с англичанами уже провело необходимую подготовку, снабдив французских повстанцев оружием, боеприпасами, средствами связи, и послав достаточное количество инструкторов. У нас готовы для высадки больше двадцати дивизий, включая две парашютно-десантные, это без учета британских частей. Мы имеем достаточные воздушные силы, развернутые на английских аэродромах — в час Икс они будут полностью переключены на цели во Франции. Есть лишь некоторая проблема — во время битвы за Португалию, наш флот понес значительные потери, и пока они не будут возмещены…

Я заметил, как Черчилль посмотрел на отца, его взгляд пылал ненавистью, на какое-то мгновение. Ничего личного, сэр Уинстон, это всего лишь бизнес — если Британской Империи суждено пасть, то пусть это произойдет с пользой для более удачливого, кто займет в мире ее место. Если ты был автором плана «Евробритания», то это не значит, что у тебя есть на него исключительный патент. Этот план должен быть реализован нами, с дополнениями и улучшениями. Без всяких контрибуций — ну зачем нам нагло грабить того, кого можно долго и методично стричь?

Сталин сказал, что «судя по тому, на чем вы пришли в Мурманск, флота у вас достаточно». Отец ответил, что при всей мощи ВМС США, их совершенно недостаточно, чтобы контролировать весь Мировой Океан, ввиду насущной задачи разгрома Японии. На что Сталин ответил, в данном случае речь идет не об океане, а о проливе Ла-Манш. И что советскому флоту, «при том что он в сумме меньше одной вашей эскадры в Мурманске», вполне хватило сил, чтобы навести порядок во всех прилегающих к советской территории европейских морях — Норвежском, Балтийском, Черном — в чем тогда проблема у вас?

Отец ответил, что не хватает определенных классов кораблей. Например, требуемый десантный тоннаж, с учетом необходимости в нем еще и на Тихом Океане, никак не может быть обеспечен раньше февраля. Это касается и особого типа «штурмовых десантных транспортов», и десантных кораблей-доков, в дополнение к очень удачной серии «Эшланд», улучшенных «Каса Гранде», девять тысяч тонн, трюм-доккамера, откуда выплывают десантные катера с полной загрузкой, включая танки, «что позволяет за самое короткое время высаживать на вражеский берег танковую дивизию со средствами усиления». Но согласно разведданным, немцы построили на французском побережье достаточно мощные укрепления, и потому высаживать там войска, когда у Гитлера еще остались резервы, не связанные на Восточном фронте, это все равно, что бросить в мясорубку! В общем, мы будем готовы — но начните вы, а мы подключимся, ударим гуннов в затылок, когда они обернутся к вам.

Сталин выслушал, задал несколько уточняющих вопросов. Затем обратился к сэру Уинстону, сидевшему, как мне показалось, с оскорбленным видом. Британия обеспокоена затянувшейся африканской кампанией, и желает при это сберечь жизни своих солдат? Желание похвальное, но вот методы его решения никуда не годятся. Чем возиться где-то на периферии, лучше ударить по центру вашей проблемы. Нам известно, что в Италии, даже среди «верхов» — королевского двора, армейского командования, и даже верхушки фашистской партии — растет недовольство фигурой дуче и его политическим курсом. А если главы трех воюющих Держав сделают совместное заявление, потребовав от королевского правительства Италии отстранения Муссолини от власти и как минимум, объявления нейтралитета? Сказав, что в противном случае Италия получит на своей территории полновесную сухопутную войну, после которой Сталинград им покажется раем — советские войска уже стоят на итальянской границе, по линии Любляна-Триест, и готовы к наступлению. Вы полагаете, потомки легионеров покажут подлинно римский дух — или предпочтут капитулировать? Нет, СССР может обратиться к Риму и в одиночку — но согласитесь что требование, исходящее не от одной стороны, а от трех, куда более весомо. И ровно в три раза больше вероятность, что к нему прислушаются, и британцы перестанут погибать в Африке, поскольку африканский фронт исчезнет. Также имеет смысл в подобном заявлении в адрес Турции, а то непорядок, когда какая-то страна поддерживает наших врагов, нападает на наших союзников, и в то же время считается нейтральной! В Анкаре должны наконец определиться, сделать выбор, с кем они, на чьей стороне?

— Поддерживаю! — сказал отец — пора наконец прекратить этот нелепый конфликт, я про Африку и Ближний Восток говорю. Италия, колониальная держава — это, простите, смешно! Ну а Турции следует указать, что в случае ее несогласия, на послевоенной мирной конференции вопрос о ее границах и даже самом существовании независимого турецкого государства будет решаться без ее участия. К тому же мы обеспокоены сведениями о дикой резне мирного арабского населения в Аравии, Йемене и Омане, равно как и осквернением христианских святынь в Сирии и Палестине. Турецкие солдаты в арабских поселениях ведут себя как зондеркоманды СС — но сейчас, слава богу, не шестнадцатый век, и никто не потерпит новую Османскую Империю! Я полагаю, сэр Уинстон, что это заявление будет более действенным шагом, чем «посредничество», с просьбой о котором турки успели уже надоесть и вам, и мне? Сразу решатся все проблемы Британской Империи к западу от Инда — ну а с японцами придется повозиться подольше. Вы что-то хотите сказать?