Планета №6 - Антон Антонов Страница 72

Недоразумение касательно национальности юного самурая Анаши Кумару разъяснилось наутро после ареста, когда в комнату для допросов прибыл наконец вызванный следователем переводчик с калмыцкого. Его ждали еще накануне ночью, но у переводчиков с калмыцкого по ночам – законное время отдыха. К тому же их в Москве не так много, да они не очень и нужны, поскольку все калмыки, кроме самых дряхлых стариков, как правило, знают русский язык и говорят на нем без акцента.

Так или иначе, переводчик с калмыцкого, доцент-филолог из Московского университета, прибыл утром и, внимательно выслушав арестованного, категорически заявил, что это не калмыцкий язык.

А поскольку переводчик был еще и профессором, он сразу определил, какой это язык. Он одно время занимался генетическими связями между монгольскими языками и японским и даже защитил диссертацию, в которой утверждал, что таких связей не существует. И хотя говорить по-японски он не умел, опознать этот язык для него не составило труда.

Пришлось следователям звать на помощь переводчика с японского, а заодно пересматривать всю трактовку дела в корне. Считалось ведь, что кровавое побоище в доме у метро «Новогиреево» устроил сумасшедший калмык, а теперь оказывается, что это – самый настоящий японец. И вполне возможно, что он в своем уме. Может, у японцев национальный обычай такой – резать людей почем зря.

К тому же подобный поворот грозил международными осложнениями. Конечно, российские власти вправе судить иностранца, совершившего преступление на нашей территории, но вести дело так же, как с простым смертным русским, теперь не получится. Придется уведомлять посольство, иметь дело с адвокатами и до тонкостей соблюдать все законы и инструкции.

– Вот не было печали! – выразил общее мнение следователь прокуратуры по особо важным делам по фамилии Кирюхин.

До этого он думал только о том, как бы сбыть это дело побыстрее с рук и передать так называемого Ивана Доева на попечение врачей. Но к вечеру второго дня следствия стало ясно, что так просто эта заварушка не кончится.

Дело в том, что после обеда в прокуратуру прибыл консул, который после краткого разговора с арестованным объявил, что тот совершил групповое убийство в целях самозащиты. И на этом основании потребовал немедленного освобождения японского подданного.

Следователь требование это вежливо отклонил и мысленно схватился за голову, поняв, что теперь придется доказывать, что никакой самозащиты не было. А как это докажешь, если убитые все как один были вооружены до зубов и палили во все стороны, как на войне.

Но отпустить убийцу просто так следователь тоже не мог. Это противоречило его принципам. Кирюхин был уверен, что этот человек опасен для общества, – а раз так, то он должен сидеть в тюрьме. Криминогенная обстановка и так оставляет желать лучшего, и чокнутый японец с мечом на улицах города – это явное излишество. А излишества вредны.

Однако уже к вечеру худшие опасения следователя оправдались. На подмогу консулу, готовому защищать соотечественника всей мощью державы, прибыл юрист из посольства. И с места в карьер заявил, что подает в суд иск о правомерности ареста господина Анаши Кумару. Благо современное законодательство России позволяет решать этот вопрос в суде.

А вскоре подал свое личное заявление и сам арестованный. Следователь ожидал, что это будет очередное требование выпустить его на поруки, но переводчик, дочитав бумагу до конца, сказал с улыбкой:

– Господин Кумару хочет совершить харакири и просит доставить в камеру все необходимое для этого, то есть два меча – длинный и короткий, кимоно с изображением бабочки, а также, по возможности, секунданта, который отрубит господину Кумару голову.

– Что, прямо так и написал? – поинтересовался следователь.

– Почти. Да, еще он пишет, что если его просьбу нет возможности выполнить в полной мере, то он согласен на один короткий меч.

– Согласен, значит? – ухмыльнулся следователь. – А что, у них в Японии арестованным мечи выдают?

– По-моему, нет, – ответил переводчик. – До войны, кажется, выдавали – если арестованный был высокого звания. А теперь нет.

– Так какого черта он мне голову морочит?

– Возможно, он никогда не сидел в японской тюрьме.

– А я думаю, он просто сумасшедший, даром что японец, – сказал следователь. – В Японии ведь тоже есть сумасшедшие?

– По нашим меркам там все сумасшедшие, – заметил переводчик, который совсем недавно вернулся из Японии и вынес оттуда примерно то же впечатление, что и Редьярд Киплинг из Индии столетием раньше. Запад есть Запад, Восток есть Восток, и с мест они не сойдут.