Око времени - Стивен Бакстер Страница 69

Абдыкадыр в спешном порядке занялся изготовлением стремян для кавалеристов, но, как и предсказывал Евмен, первые попытки заставить македонян ездить с пробными образцами стремян оказались просто карикатурными. Соратники, элитное подразделение войска, набирались из детей македонской знати; Александр и сам носил подобие их военной формы. И когда им впервые предложили стремена, горделивые соратники просто-напросто срезали мечами нелепые, на их взгляд, приспособления из кожаных ремешков.

Пришлось одному храбрецу совару забраться на низкорослую македонскую лошадку и показать (пусть и не блестяще, но достаточно убедительно), как с помощью стремян можно управлять даже незнакомой лошадью. После этого и вследствие настоятельных указаний царя освоение стремян началось всерьез.

Правда, и без стремян выучка македонских конников была поразительной. Всадник держался на коне, вцепившись в гриву, и управлял им, сдавливая бока коленями. Но при этом они были способны перестраиваться и разворачиваться с такой скоростью и плавностью, что это превратило их в главное орудие вооруженных сил Александра. Теперь же, при наличии стремян, маневренность кавалерии быстро нарастала. Любой получил возможность удержаться на коне при ударе по корпусу и мог легко орудовать тяжелым копьем.

– Они просто потрясающие! – воскликнул Абдыкадыр, наблюдая за тем, как выстроившиеся клиньями сотни всадников разворачиваются и несутся все как один по полям около Вавилона. – Я даже немного жалею, что познакомил их со стременами – еще пара поколений, и это искусство выездки будет забыто.

– Но лошади нам все равно будут нужны, – ворчливо заметил Кейси. – Тут есть о чем задуматься… Лошади были главным «мотором» войны еще двадцать три века – Господи, да вплоть до Первой мировой!

– Может быть, здесь все будет иначе, – задумчиво произнесла Бисеза.

– Не исключено. Мы уже не та горстка полубезумных сварливых и заносчивых приматов, которыми были до Разрыва. И тот факт, что через пять минут после того, как мы сюда угодили, нам предстоит битва с монголами, это так – досадная мелочь.

Кейси расхохотался и ушел.

Гроув организовал для македонян краткосрочное знакомство с огнестрельным оружием. Собравшись подразделениями в тысячу человек и больше, македоняне наблюдали за тем, как Гроув или Кейси жертвовали чем-то из небольшого резерва боеприпасов – бросали гранату или делали несколько выстрелов из «мартини» или «Калашникова» по привязанному к столбику козлу. Бисеза сумела убедить всех в том, что эти учения крайне важны.

«Уж лучше, – говорила она, – пусть они сейчас в штаны наложат со страху, чем тогда, когда нужно будет держать линию обороны под натиском монголов».

Кто знал – вдруг у Сейбл тоже были припасены какие-нибудь сюрпризы в этом же духе. Македоняне без особого труда усвоили основные принципы действия огнестрельного оружия – ведь они убивали людей и животных на расстоянии, пуская по ним стрелы. Но когда они в первый раз увидели, как взрывается относительно безвредная граната-«хлопушка», они развопились и бросились врассыпную, не обращая внимания на окрики командиров. Не будь это так тревожно, можно было бы посмеяться.

Гроув поддержал Абдыкадыра в том, чтобы Бисеза не принимала непосредственного участия в стрельбе. Женщина в таком бою была особенно уязвима. Гроув употребил красочное выражение:

– Вас может ожидать судьба пострашнее смерти.

Поэтому Бисеза занялась осуществлением другого проекта: она приступила к сооружению полевого госпиталя.

Она попросила, чтобы для этого ей выделили небольшой вавилонский жилой дом. Филипп, личный лекарь Александра Македонского, и британский военный хирург в чине капитана были приставлены к ней в качестве помощников. Медикаментов и перевязочных материалов жутко не хватало, но их отсутствие Бисеза пыталась восполнить с помощью современных «ноу-хау». Она поэкспериментировала с вином в качестве антисептика. Она организовала несколько пунктов сбора раненых на поле боя и обучила длинноногих гонцов-разведчиков из войска македонян тому, как работать в парах и пользоваться носилками. Она попыталась изготовить травматологические пакеты – очень простые наборы шин, лубков и перевязочного материала, необходимые при самых вероятных травмах. Это новшество было использовано британскими военными медиками на Фолклендах: медик производил быструю оценку степени ранения и брал из своего запаса нужный перевязочный пакет.

Сложнее всего было вбить в головы македонян и британцев из девятнадцатого века важность личной гигиены. Ни те ни другие не понимали, что нужно хотя бы смывать с рук кровь, переходя от одного пациента к другому. Македоняне изумленно таращили глаза, когда Бисеза начинала рассказывать им о невидимых существах, которые подобно крошечным божествам или злым духам набрасывались на раненую плоть или обнаженные внутренние органы. Британцы насчет бактерий и вирусов демонстрировали примерно такое же невежество. В конце концов Бисезе пришлось навязать свою волю помощникам с помощью тех командиров, под началом которых они служили.

Она старалась обеспечить свой персонал максимально возможным объемом практики. Пришлось принести в жертву еще несколько коз, которых либо зарубали македонскими кривыми мечами, либо приканчивали выстрелом в живот или область таза. Объяснить словами – одно дело, но совсем другое – потрогать руками настоящую кровь и сломанные кости. Македоняне не были трусами. Эти люди, служившие в войске Александра Великого и оставшиеся в живых, повидали на своем веку немало страшных ранений – но мысль о том, что подобные ранения можно лечить, была для них в новинку.

Эффективность таких простых процедур, как наложение жгута, приводила их в трепет и восторг, и они, воодушевленные успехом, старались работать лучше и постепенно осваивали все новые и новые методы.

«Опять я меняю течение истории, – мысленно сокрушалась Бисеза. – Если они останутся в живых – что под большим вопросом, – какой прогресс с опережением на две тысячи лет может произойти в медицине из-за этого поспешного, организованного на скорую руку инструктажа по полевой хирургии?»

Вполне возможно, могла развиться целая новая отрасль знаний, для двадцать первого века по значительности эквивалентная механике Ньютона, а здесь изложенная на языке македонских верований.

Редди Киплинг то и дело высказывал свое желание, как он это называл, «завербоваться».

– Я нахожусь в точке слияния истории, здесь сойдутся в битве два величайших полководца всех времен и народов, и трофеем для них служит судьба нового мира. Моя кровь вскипает при этой мысли, Бисеза! – Он утверждал, что прошел военную подготовку в первом полку стрелков-добровольцев в Пенджабе. Этот полк был создан в рамках англо-индийской компании по отражению угрозы, исходившей от мятежной северо-западной границы. – Правда, обучение мое длилось недолго, – признался он, – меня выгнали после того, как я высмеял меткость стрельбы моих товарищей в маленьком стихотворении. Там говорилось о том, как меня, несчастного, щедро приперчат картечью, когда я пожелаю пройтись по соседней улице…