Битва за систему Дайнекс - Хельги Толсон Страница 59

В отличие от индустриально развитых систем, Альтаир не имел в точках перехода станций ПКО с рельсовыми пушками на борту, а, значит, охраной занимались корабли внутрисистемного флота. По обычному расписанию — фрегат и четыре эсминца. В самом оптимистичном сценарии этот фрегат сейчас был в системе Дайнекс вместе с остальным Альтаирским флотом, ну а в том варианте, который был обозначен как «крайне маловероятный», фрегат все же присутствовал, и после прыжка в систему всем нашим кораблям пришлось бы до получаса находиться у него под прицелом без шансов на ответный огонь. Так себе перспектива. Сколько раз он успеет выстрелить главным калибром? Пятнадцать, двадцать раз? В общем, нам точно хватит. И это без учета ракет. Плюс эсминцы добавят торпедами. Так что, идея атаки метрополии, пусть и оставшейся без флота, выглядела при более близком рассмотрении весьма зловещей авантюрой.

Нет, безусловно, план предусматривал вариант противодействия при входе в систему. Ясное дело, что быть «сидячей уткой» никто не собирался. Именно поэтому на штурм Альтаира Прайд отправил свой единственный авианосец. Именно его спейсерам и предстояло прикрывать эскадру первые минуты после прыжка, пока все крупные корабли преодолевают последствия квантовой десинхронизации. На объекты, не оснащенные прыжковым двигателем, этот эффект не распространялся, и москитный флот мог вступить в бой сразу по выходу авианосца из прыжка. Собственно, поэтому большинство точек перехода на действительно опасных направлениях охраняли станции ПКО, способные обеспечить достаточную плотность зенитного огня. Но это крайне дорого, а Альтаир, к нашему счастью, был небогатым государством. Так что, даже в случае самого пессимистичного сценария полное авиакрыло авианосца класса «Несокрушимый», хоть и не без труда, но имело шанс преодолеть сопротивление фрегата и нескольких эсминцев. При этом, моему дивизиону категорически запрещалось выпускать наши спейсеры для поддержки «Несокрушимого». Это хоть и было логично, но мне не нравилось. Секретность — это хорошо, но несколько удачных залпов по беззащитному авианосцу во время перезапуска всех систем может поставить крест на всей операции еще до ее начала. Впрочем, моего мнения в этой части особо не спрашивали, а лишь довели задачи дивизиона.

Тут в общих чертах было все ясно и просто. После прыжка в кратчайшее возможное время восстановить боеспособность кораблей и оказать помощь авианосцу в уничтожении альтаирских сил прикрытия. Избегать траты невосполняемого боезапаса. Использовать средства РЭБ для подавления связи, но не препятствовать бегству кораблей. После окончания первой фазы направиться в точку JK-17, после чего, по согласованию с командованием эскадры, приступить к выполнению фазы два по избранному командующим варианту.

— Сэр, мы будем готовы к прыжку через три с половиной часа, — голос Агаты Вилсон был как всегда спокоен, будто мы не в самую пасть врагу прыгаем, а идем в учебный рейс с целью обкатки двигателя в ходовом режиме.

— Отлично, стар-коммандер, — рассеянно ответил я. — Где-то за час предупредите меня. Можете идти. Хотя нет, останьтесь. Надо кое-что обсудить.

Вилсон остановилась в полушаге от двери кают компании.

— Я решил, что вы, стар коммандер, смените меня на мостике. На время всей операции командовать «Арчером» будете вы, Агата, — сказать, что мои слова произвели на старпома сильное впечатление, было бы кощунственным преуменьшением. Вилсон, мягко говоря, не слишком эмоциональна, но, как оказалось, ничто человеческое ей не чуждо, в том числе, и отвисшая челюсть.

— Но, сэр, адмирал Прайд назначил вас командиром корабля. Это серьезное нарушение Устава. Вы не можете уклониться от командования кораблем, не имея медицинских противопоказаний. Кроме того, я не прошла необходимую аттестацию, чтобы самостоятельно командовать кораблем, — говорила Вилсон спокойно, но голос предательски подрагивал, выдавая тщательно скрываемое волнение.

— А еще адмирал назначил меня командиром дивизиона, да в придачу, похоже, и командиром авиакрыла, хотя аттестацию ни на одну из должностей я не проходил. Это война, мисс Вилсон, а значит, забудьте свою бюрократию. Я не смогу одновременно командовать кораблем, руководить действиями авиагруппы, да еще и дивизионом рулить. Мне нужна ваша помощь, Агата. Если боитесь, что не справитесь, так и скажите.

— Никак нет, сэр, — глаза старпома полыхнули решимостью. — Не боюсь. Уверена, что справлюсь, — отчеканила она и добавила почему-то совсем тихо, — спасибо, капитан. Я не подведу.

— Принимайте мостик, мисс Вилсон. Назначьте себе исполняющего обязанности старпома по выбору. Я буду руководить боем отсюда. Организуйте мне еще два монитора, общий канал связи дивизиона и вахтенного офицера, пару десантников охраны, а также двух связистов. Мне нужна синхронизация с пультом контроля пространства и отдельный канал связи лично с вами. Выполняйте.

— Есть, сэр! — не скрывая радости, ответила Вилсон, приложив руку к виску и демонстративно вытянувшись по струнке.

Едва она покинула кают-компанию, я отдал приказ искину о назначении стар-коммандера Агаты Вилсон временно исполняющей обязанности командира корабля. Так что, через несколько минут информация была доведена до каждого члена экипажа. Что ж, одной головной болью меньше. Я не лукавил, когда говорил Вилсон, что не совсем понимаю, как справиться новыми обязанностями. Если командование дивизионом было хоть и ответственной, но вполне посильной задачей, меня этому все-таки учили, то вот командование авиакрылом, пусть небольшим, являлось для меня терра инкогнита. Так уж сложилось, что все командиры авианосцев вышли из пилотов или имели специальную стажировку.

Кроме того, на авианосце есть еще и руководитель авиакрыла на правах заместителя командира корабля. А у меня — только я. Даже какого-нибудь завалящего офицера-тактика с «Несокрушимого» не выделили. Я даже пробовал ругаться по этому поводу с Дюрантом, но тот сослался, что свободных офицеров нет, и предложил в случае затруднений советоваться с Ричардом Стилом, командиром авиакрыла «Несокрушимого». Как он себе это представлял в бою, мне было решительно непонятно. И это злило. В общем, у меня было еще целых два часа, чтобы почитать что-то по тактике боя авиагрупп. Хотя, конечно, стоило бы вместо этого поспать. Вряд ли в последующие двое суток это удастся сделать, а грубить со стимуляторами не хотелось. Судовой врач мне вполне однозначно и весьма красочно обрисовал перспективы неудачного взаимодействия тяжелых препаратов с моей травмы головы. Ну что ж. На этот риск придется идти.

Через два часа мой импровизированный штаб был готов. Мониторы установлены, каналы связи настроены, люди рассажены по местам. Кофемашина заряжена свежей арабикой.

Я откинулся в кресле, наслаждаясь последними минутами тишины. Искин тихонько пикнул, и на центральном дисплее появилась надпись: