Стрингер. Летописец отчуждения - Александр Радин Страница 52

— Стой! — закричал Свин ему в спину.

— Я не верю, что там чисто, — повернулся Лапоть.

Он остановился, не дойдя пяти метров до массивного искореженного дуба, швырнул болт и пошел на него, ссутулившись, держа перед собой «Калашникова». Потом поднял железяку и радостно показал всем — дескать, я же говорил.

Что-то щелкнуло в этот момент, из земли вырвался пар, Лапоть подлетел вверх и по дуге упал прямо в центр песчаного круга.

Смертин заметил, как Бочка вздрогнул.

— Саян, на песке безопасно, — продолжил уговаривать командира стрингер.

Алексей точно знал, что через круг можно идти, причем только через него и можно, а больше нигде нельзя.

— Точно чувствуешь? — спросил Саян.

— Точно.

— Тогда иди.

По коже Алексея пробежал мороз. Одно дело чувствовать, а другое — проверить на себе. Он сделал нерешительный шаг к краю.

— Погоди! — окликнул его Саян. — Сержантика туда затолкни, — повернулся командир к Свину, на которого повесили «погона».

Сталкер подтащил упирающегося пленника к песку. Смертин посмотрел тому в глаза, и его передернуло от самой этой мерзкой ситуации. Алексей сделал еще один шаг.

— He надо, Пресс! — снова позвал его по кличке Саян. — Я бы все равно приказал туда «погона».

— Проверял, что ли, меня? — понял стрингер.

— Ага. Ты молодец. Не зассал. Значит, и вправду чувствуешь.

— Я зайду, — уперся Алексей.

— Зачем? Что тебе до этого солдата? Он все равно умрет.

— Мне ситуация не нравится, — честно ответил Смертин.

Саян рассмеялся.

— Пресс, да ты уймись. «Погону», может, лучше до вечера умереть, а ты жестоко лишаешь его такой возможности. Немилосердный ты парень, журналист.

— А что будет вечером?

— Неважно… Если хочешь — иди. Я сам теперь почуял, что там чисто.

Алексей зашел в круг, даже несмотря на то, что Свин все-таки вытолкнул туда сержантика. Тот ринулся к лесу, стараясь удрать, даже несмотря на связанные за спиной руки.

— Дурак! — заорал Алексей. — Порвет же!

А потом неожиданно для себя он пальнул в воздух из дробовика. Солдатик споткнулся, упал на колени и затих. Алексей сначала решил подойти к телу Лаптя. Сталкер лежал вниз лицом, раскинув руки в стороны. Крови нигде не было.

— Как его? — спросил, подходя, Бочка.

Саян решил не мучиться догадками и перевернул труп лицом вверх. На Лапте не было ни одной раны. Только глаза вытекли. Свина от этой картины вырвало прямо на песок.

— Это… У него там фляга со спиртягой, — тихо сказал Снегирь. — Прибрать бы фляжку-то.

— Тебе надо, ты и прибирай, — буркнул Саян и пошел дальше.

Проходивший мимо узбек хлопнул молодого по спине: мол, пошли, негоже товарищей обирать. Снегирь ойкнул от удара и оставил покойника.

Рябой подошел к Алексею вплотную и зашептал на ухо:

— Они не чувствуют Зону. Зону чувствуют только сталкеры.

— А они кто? — спросил тихо стрингер, глядя, как солдата пинками поднимают на ноги.

— Сектанты. Только по базам кучкуются.

— А кто такие сталкеры?

Рябой замялся:

— Артефакты собирают, продают…

Он не услышал в вопросе подвоха. Пока шли медленно, Смертин решил опять закурить.

— То есть мусорщики? — спросил он, выпуская струю дыма.

— Ну нет, — растерялся Рябой.

— Как же «нет», когда «да». Бомжи по утрам в помойных ящиках тоже собирают…

Сталкер надулся:

— Здесь опасно собирать. Не каждый возьмется.

— Значит, смелые мусорщики, — издевательски рассудил Смертин.

— Неправда, — начал злится Рябой. — Сталкеры ищут путь, они пробивают для людей дорогу.

— Какую дорогу?

— К тому, к чему пройти практически нереально. К возможности использовать единственный в жизни шанс. У всех он есть, но сталкеры к нему ближе всего.

— А нужна она людям, эта ваша дорога? — спросил Алексей, глядя Рябому в глаза.

— Конечно, ведь никто никогда не откажется от единственного в жизни шанса. Поэтому мы все и здесь.

Алексей сделал глубокую затяжку и стряхнул пепел.

— Сам-то свой шанс использовал?

— Да, — кивнул Рябой.

Смертин удивленно на него посмотрел.

— Я понял, что мое счастье — быть дома, — сказал задумчиво сталкер. — И я сделаю все, чтобы туда попасть. Ведь Зона хитрая, она всегда исполняет желание по-своему. Видишь, как она меня мучает? А тебя не мучает, потому что ты не сталкер. Ты тот самый человек, который идет по их следам.

Стрингер хмыкнул и затушил бычок. Он подумал, что, возможно, в словах Рябого была толика смысла.

Группа прошла через круг и вышла на холм, за которым лес заканчивался. Алексей подошел к краю, встав рядом с Саяном, внимательно изучающим ПДА. Внизу раскинулась неизвестная деревня.

— Чистоголовка, — наконец сказал командир.

— Чего? — не понял Свин.

— Деревня так называется, дубина.

У трухлявой околицы лежал труп, уставив мертвые глаза в небо. Совершенно голый и очень свежий. Алексей закинул на плечо камеру, навел объектив и сумел даже разглядеть растительность в паху.

Вот как это объяснить? Его не разорвали на части твари, не обглодали косточки. Валяется себе, будто солнечные ванны принимает.

— Это че? — Лысый умел с присущей только ему изящностью задавать глупые вопросы.

— Труп, — объяснил Саян, не отрываясь от бинокля.

— И че он там делает?

— Лежит, — вновь пояснил командир.

— Ну а нам-то туда можно?

— Иди.

Не у всех хватало терпения отвечать на Жорины вопросы. Начальник был в числе тех немногих, кто держался до последнего.

— Свежий? — кивнул Алексей в сторону покойника.

— Не думаю, — пробормотал Саян.

Стрингер удивленно уставился на командира.

— Ты видел, чтобы по Зоне голыми бегали? Вот и я не видел. Одежда, скорее всего, истлела, а трупак тут лежит, может, не один год. Есть в Зоне такие аномалии, вечной молодости. Когда вокруг предметов время будто застывает. «КамАЗ» на мосту у речки, например…

— Я видел, — кивнул Алексей. — У нас там еще все железо чуть ли не таяло. Точнее, все стволы, которые в руках были.

— Да ну! — выпучил глаза Жора. — Такое бывает?