Мошенники времени - Роберт Линн Асприн Страница 52

Йанира выслушала это молча и — судя по ее глазам — скорбно.

— Послушайте, Йанира, не переживайте из-за этого. Я хочу сказать, все, что мы делаем или не делаем, все равно как-то влияет на кого-то или на что-то. И никто и никогда не знает, чем все кончится. Ну, например, вспомните церковь Элвиса Бессмертного.

— Элвиса? — неуверенно переспросила Йанира. — Я не знаю такого бога.

Марго захихикала как маленькая.

— Вот именно. Элвиса Пресли, певца-звезду. Был такой стареющий кумир рок-н-ролла, которого нашли мертвым в собственной уборной с жутким количеством всякой химии в крови. Это было, кажется, в тысяча девятьсот семьдесят шестом… нет, в семьдесят седьмом году. В общем, довольно скоро люди начали писать о нем песни или утверждать, что они видели Бессмертного Элвиса где-то в магазине, или у себя дома, или голосующим на шоссе, и будто какой-то шофер посадил его к себе в грузовик, поболтал с ним о том о сем, а тот ответил что-то вроде: «Мне пора, дружище. Приятно было потрепаться. Увидимся как-нибудь у меня в Грейсленде», — а потом растворился в воздухе.

Йанира смеялась так громко, что у нее на глазах выступили слезы.

— Извини, Марго, а кто такой «кумир рок-н-ролла»? Почему этот Элвис был таким популярным?

И тут Малькольм удивил их обеих. Он отодвинул свой стул, взбил руками волосы, придав им отдаленное подобие знаменитой шевелюры Короля, и неожиданно похоже запел «Heartbreak Hotel». Включая знаменитое на весь мир вихляние тазом. При этом он схватил вазу со стола и пел в розовую гвоздику, словно в микрофон, под аплодисменты, свист и женские взвизги. Потом он ловким движением выхватил гвоздику из вазы и бросил ее — прямо в руки Марго. Та издала нечто среднее между ахом и визгом, а преобразившийся Малькольм уже кланялся под шквал аплодисментов.

— Я хочу поблагодарить вас всех за то, что пришли сюда, на мой концерт, — произнес он, театрально раскланиваясь. — Я люблю вас всех, детки. А теперь мне пора. Меня еще сандвич ждет.

Он уселся под еще более оглушительный шквал аплодисментов, крики «Еще!» и целый град гвоздик со всех сторон. Все трое съежились, оказавшись вдруг погребенными под грудой мокрых цветов.

— Видите, — ухмыльнулся Малькольм, вынырнув на поверхность с красной гвоздикой в волосах. — Без костюма, без блестящей гитары — то есть вообще без гитары, — и я отнюдь не столь хороший имитатор, как многие другие. Но вы видели, какую реакцию это вызвало. — Они все еще стряхивали с себя гвоздики. Малькольм махнул официанту. — Они все совсем с ума посходили. Вот чем отличаются настоящие рок-звезды: от того, что они делают, публика сходит с ума. То же самое было и с «Битлз», но Элвиса назвали «Королем рока» задолго до того, как он умер, и его причислили к лику святых.

Оставшуюся часть лекции как смогла провела Марго.

— Очень скоро возникла «Церковь Элвиса Бессмертного». Главный храм находился — да и сейчас находится — в его поместье, в Грейсленде, недалеко от Нэшвилла, Теннесси. Беда была в том, что, хотя куча народа совершала паломничество туда, еще больше людей не могли себе этого позволить. Так что прежде, чем кто-то понял, что же происходит, были уже тысячи церквей Элвиса Бессмертного по всей стране. И все отчисляют пожертвования в главный храм в Грейсленде.

Марго улыбнулась.

— Право, на это стоит посмотреть. Несколько недель назад по телевизору показывали фильм, и раз уж мне нечего было делать, я посмотрела его. — Она сделала большие глаза, — Настоящий король позавидовал бы. Алтарь покрыт цельным куском черного бархата, должно быть, футов двадцать — двадцать пять, и еще один кусок спускается с кафедры на пол. Те, кто умеет шить, до сих пор трудятся над ним. Элвис Бессмертный на кафедре уже завершен: золотое и серебряное шитье, бриллианты, рубины, изумруды — все для того, чтобы украсить этот кусок ткани.

И это не какой-нибудь там синтетический бархат, нет, самый натуральный, который обошелся бы мне… дайте подумать, наверное, в стипендию за семь недель, не меньше, и это только тот кусок, что на алтаре, не говоря уж о другом. Они собираются так проиллюстрировать всю жизнь Бессмертного Элвиса.

Марго хихикнула.

— Я не могу отделаться от мысли, уж не собираются ли они показать его воскрешение — представьте себе, Элвис Бессмертный величаво встает с того стульчака, на котором он умер! Ох, совершенно ненормальное место. Весь этот культ ненормальный. Поклоняться умершему рок-певцу? Тьфу!

Йанира все еще утирала слезы.

— Мне кажется, весь ваш Верхний мир так же ненормален, как поклонение умершему человеку. Но у тебя, Марго, талант рассказчицы. — Йанира одарила ее ослепительной улыбкой. — Тебе надо хорошо учиться, огневласая. Далеко не многие умеют так ясно видеть в твоем возрасте.

Марго смутилась.

— Гм… Дело не в возрасте, — процитировала она своего любимого классика, — дело в расстояниях.

— Видишь, что я имела в виду? — тихо сказала Йанира. — Ты снова сделала это. Тебе необходимо учиться, прежде чем ты сама отправишься на разведку. Когда-нибудь это тебе пригодится.

Марго не нашла слов для ответа. И снова на помощь ей пришел Малькольм, раздав всем меню.

— Йанира, — беззаботно сказал он, — одолела для своего возраста такие расстояния, что стала в Верхнем Времени чем-то вроде знаменитости, как ты сама заметила, говоря про все эти храмы в вашем городке. Сразу после Происшествия возникла группа чудиков — забыл, как они называли себя…

— Спасители Судного Дня, — подсказала Марго.

— Вот-вот, — кивнул Малькольм. — Спасибо. — Он поцеловал ее в щеку. — Так вот, эти Спасители решили после Происшествия, что нам всем пришел конец. Они стали ждать знамения свыше. Пророка, который введет человечество в новый век. Увы, они приняли за это знамение Йаниру. Она объявлена пророчицей, Гласом Богини на Земле. Марго потерла кончик носа.

— Ну, если она каждому говорит то, что говорила про меня и мое не очень-то счастливое прошлое, я могу их понять.

— Нет, — мягко улыбнулась Йанира. — Просто мы с тобой так созвучны друг другу. И опыт наш, пусть и разный, тоже достаточно схож, чтобы почувствовать эту созвучность и ясно понять ее истоки.

Марго тряхнула головой.

— Я просто дурочка. Интересно, как это вам удается…

— Это часть того, чему меня учили, это — таинства Артемиды в Великом храме Артемиды Эфесской, где я родилась. О, как соскучилась я по родному Эфесу! — Ее странные глаза затуманились на мгновение, и Марго вдруг поняла, как ужасно, должно быть, тоскуют по дому все выходцы из Нижнего Времени — оторванные от всего, что знали и любили, без надежды вернуться домой, перебиваясь с одной черной работы на другую, возможно, даже с вокзала на вокзал в надежде хоть как-то поправить свои дела…

И Марго пообещала себе всегда относиться ко всем людям из прошлого, не только к Кайнану Рису Гойеру, гораздо внимательнее.