Кризис Империи - Дэвид Аллен Дрейк Страница 51

Когда их эскадрилья уже подлетала к посадочной площадке штаб-квартиры Кона Татцу в Мейербере, Халан Фоллард приказал перекрыть все входы и выходы и заблокировать здание со всех сторон.

— Прошу прощения — как вы сказали, шеф? — переспросил дежурный пункта связи, некий специальный агент по имени Кобб.

— Закройте кабинет выдачи виз, очистите от посторонних комнаты ожидания, заприте входную дверь, разложите заградительные сетки и отмените свой послеобеденный чай. Режим высшей безопасности. Все сотрудники с табельным оружием. И все прочее.

— Э-э… м-м… Слушаюсь, сэр! Можно спросить почему?

— Нельзя. У меня с собой маленькая заблудшая овечка, выжившая после дюжины покушений на ее жизнь. Кроме того, под моей опекой находятся трое прекрасно обученных и хорошо вооруженных солдат, которых эта овечка уложила с помощью шнурка и каменного копья. Четвертый умер при попытке поднять руку на этого ягненка.

— И вы хотите мобилизовать нас, чтобы справиться с этим парнем, правильно? — спросил Кобб.

— Неправильно. Я хочу мобилизовать вас на случай, если те люди, которые стараются убить его, попытаются сделать это снова. Я почувствую себя чрезвычайно неловко, если наша Служба окажется несостоятельной при защите персоны, находящейся под ее попечением в ее же собственной штаб-квартире.

— Слушаюсь, сэр!

— За исключением ядерной атаки… — Фоллард немного поразмышлял, не прерывая связь. — На этот случай подготовьте выключатель переброски. Принесите дистанционное управление в мой кабинет.

Он знал, что это была чисто теоретическая мера предосторожности, потому что никто и никогда не пытался применить — или даже как следует проверить — работу системы переброски.

Во время строительства здания архитекторы Кона Татцу закопали — где-то между вторым и третьим подземными этажами — инвертор массы. Устройство было флотского образца, достаточно мощное для прыжка боевого крейсера сквозь четыре фазы гиперпространства. Конечно, никто и никогда не прыгал — при обычных обстоятельствах — с поверхности планеты. Никто и никогда не пробовал отправить в прыжок такую хрупкую структуру, как укоренившееся в поверхность планеты здание — построенное с учетом законов притяжения решетчатое сооружение из камня и стали, дерева и пластика, кабелей, водопровода и волновода, карнизов и ковров. Точно так же никто и никогда не приземлялся после подобного прыжка на уровне земли — и ни в коем случае не двумя метрами выше — на площадке, где ничего больше не стояло, и на планете с нормальным атмосферным давлением.

Фоллард подозревал, что «бабах!» во время приземления будет ничуть не тише «бум!» при старте.

С одной стороны, система переброски явилась результатом мозгового штурма, проведенного планировщиками-параноиками в поисках маневра для абсолютной защиты. С другой стороны, никто и никогда не придумал лучшего способа защитить человеческое творение от ядерного нападения.

— Слушаюсь, сэр. Активизировать переброску, — повторил дежурный.

— Дождитесь моего приказа, когда активизировать. На данный момент просто подготовьте выключатель. Понятно?

— Да, сэр.

— Тогда конец связи.

Фоллард посадил оба автобуса на крышу здания и приказал пилоту Моры Костюшко посадить корабельную шлюпку на площадь перед входом. Хотя шлюпка, в строгом смысле слова, не являлась боевым кораблем, но двадцатимиллиметровая плазменная пушка сдержит натиск любых наземных сил. Ее термическая защита из пластинчатой керамики перенесет любую трепку.

У выхода из лифта их встретило отделение спецназа Кона Татцу. Фоллард указал на троих солдат, которых несли позади, как следует скрученных и напичканных наркотиками.

— Оттащите их в приемный покой. Осторожно разбудите и выясните, кто они такие. Все детали. Вплоть до девичьей фамилии бабушки.

Спецназовцы схватили было и Бертингаса, одетого в темно-зеленую форму мертвого офицера. Форма была почти целой, за исключением неровного шва у одного плеча и поспешно замытых пятен крови и прочего. Сидела она на нем неважно, но все же это было лучше, чем лохмотья белья и вонючая звериная шкура.

— Не его. Советника Бертингаса отведите в лазарет для полного медицинского осмотра. Наколите его витаминами, проверьте, нет ли вшей, и положите на часок под аппарат электросна. Потом приведите в мой кабинет.

Командующий отделением спецназа лейтенант кивнул, отдал честь и дал команду солдатам забирать пленников.

— Не пройти ли нам в мой офис и подождать развития событий там? — спросил он Пэтти. Он велел адъютанту привести Мору Костюшко, как только она усадит свою адмиральскую баржу на посадочные лапы и разгерметизирует.

Фиркин заколебалась, посмотрев через плечо на сопровождавших ее инопланетян.

— Вместе с вашими лейтенантами, разумеется, — продолжал настаивать Фоллард.

Она махнула двум сатирам и гиблису. Гиблис нес на спине нечто, напоминающее портативное плазменное орудие. Остальным она приказала ждать в автобусе.

Фоллард провел их в свой офис на третьем этаже, который смущал даже его. Двадцать на сорок метров, с потолком высотой пятнадцать метров, украшенное гипсовой лепниной и фигурками купидонов. Две гигантские люстры — сплошь начищенная медь и розовый хрусталь — формой напоминали кисти земного винограда. Изначально это помещение должно было служить бальным залом во время официальных приемов губернатора и прочих высокопоставленных гостей из Главного центра.

Предшественник Фолларда проявил максимум изобретательности и переместил-таки подобные празднества в другие общественные здания и в конце концов исключил Кона Татцу из списка организаций, обязанных проводить такие мероприятия. Затем он просто устроил в бальном зале свой кабинет.

Во время правления Фолларда, по мере того, как остальная часть здания заполнялась обслуживающим персоналом, заместителями директоров, их сотрудниками, работниками самых разных бюро и отделов, новым оборудованием и современными технологиями анализа данных, секциями регистрации входящих и исходящих документов и обширной библиотекой, для него стало абсолютно невозможным освободить это помещение, не вызвав при этом цепной реакции чехарды с кабинетами, которая продолжалась бы минимум года два. Поэтому Фоллард командовал местной станцией Кона Татцу из кабинета, где единственный стол, компьютерная приставка и полдюжины кресел для посетителей скромно стояли в дальнем углу помещения, где можно было бы проводить футбольные матчи на кубок Скопления, с полной трансляцией по «Фри Виду».