Лабиринт миров - Евгений Гуляковский Страница 51

После проникновения Гифрона на Землю мир изменился. На каждом шагу их теперь подстерегала опасность. Можно было укрыться на каком-нибудь дереве и дождаться рассвета, но Лосев знал, что любой остановкой он значительно сократит расстояние между собой и преследователями.

Из двух зол обычно выбирают меньшее, но для этого, по крайней мере, надо знать, какое из них «меньшее».

Они упорно продолжали продвигаться в сторону от города. Подлесок, в кровь исцарапавший их лица и руки, в конце концов кончился, они вышли на открытую местность, похожую на заброшенное поле какой-то фермы. Небо на востоке начало сереть, и Лосев вздохнул с облегчением, решив, что теперь самое трудное позади. Но он ошибся.

Едва они вступили на заросшую бурьяном, давно не паханную землю, как за их спиной со стороны леса прогремел первый выстрел.

Стреляли из бластера и наводку осуществляли скорее всего, используя приборы ночного видения. Он сделал такой вывод потому, что энергетический снаряд разорвался слишком близко для слепого ночного выстрела.

— Ложись! — крикнул он Ксении. И сам сразу же упал на мокрую, холодную землю. Следующий взрыв швырнул в них пластами грязи, и осколки камней просвистели совсем рядом. — Забирайся в воронку от разрыва и лежи не двигаясь. Я попробую что-нибудь сделать.

Не дожидаясь, пока Ксения выполнит его просьбу — «все-таки просьбу», — Лосев пополз в ту сторону, где сверкали вспышки выстрелов.

Его расчет оправдался. Теперь огонь вели только по нему. Но невысокие пласты земли, кочки и другие неровности поля, которые он использовал, хорошо скрывали его от прицельного огня. Расстояние между Лосевым и тем местом в подлеске, откуда бил бластер, постепенно сокращалось.

Судя по тому, что огонь велся только из одного ствола, здесь не должно было быть много людей. Или основная банда отстала, или у них мало оружия. И в том и в другом случае у него появлялся не такой уж плохой шанс осуществить свой план.

Рассвет с каждой минутой все больше вступал в свои права, окрашивая мягким багрянцем верхушки берез на краю подлеска. Теперь Лосева отделяла от стрелка всего сотня метров, и, в последний раз проверив заряды в магазине своего гладкоствольного охотничьего ружья, он вскочил на ноги и рванулся вперед, к подлеску, петляя, как заяц.

Видимо, напавшие на них люди не ожидали от своего противника подобного безрассудства. Стрелок не сразу сообразил, что цель находится от него слишком близко, и это спасло Лосева.

Он успел увидеть на дереве темную фигуру стрелка и, падая, поймал ее на мушку своего ружья.

Грохнул выстрел, заряд картечи со свистом устремился вперед, но почти одновременно, слева от Лосева, на расстоянии каких-то двух метров, вспыхнул разрыв ответного выстрела.

Контузия от взрывной волны оказалась такой сильной, что несколько секунд Лосев не мог понять, что стрельба прекратилась.

И лишь когда с дерева, обламывая ветки, начал падать стрелявший в него человек, Лосев понял, что его выстрел оказался намного результативнее, чем он предполагал. И что ночной поединок, по-видимому, окончен.

Скорчившись на земле в неудобной позе, он застыл, не позволяя себе ни единого движения. Нападавших могло быть несколько, и у них есть приборы ночного видения. Малейшее движение могло оказаться последним.

В конце концов, его осторожность и терпение были вознаграждены. Он заметил в кустах, поддеревом, с которого упал стрелок, движение.

Кто-то из нападавших попытался подобраться к упавшему с дерева человеку.

Лосев, который ждал именно этого момента, выстрелил три раза подряд, ведя стволом вслед за ползущим человеком.

Картечь бьет широким конусом, он видел, как падает срезанная его зарядами трава и мелкие ветки с деревьев. Человек, в которого он стрелял, пронзительно закричал и затих.

Лосев ждал еще минут пятнадцать, но ничто больше не нарушило утренней лесной тишины.

Недалеко от него робко попробовала голос синица, где-то застрекотала сорока. Лес оживал после стрельбы, и это скорее всего означало, что либо нападавших было всего двое, либо остальные ушли, так и не рискнув приблизиться к месту поединка.

Лосев прекрасно знал об элементарной и тем не менее смертельно опасной ловушке. Раненый или вовсе невредимый противник притворяется мертвым и ждет, когда его враг выйдет из укрытия на открытое место, возможно, даже подойдет вплотную…

Помня о том, что сильно рискует, Лосев все же продолжал медленно продвигаться к кустам, за которыми скрылся упавший с дерева человек.

Соблазн завладеть бластером оказался слишком велик. Лосев надеялся, что второй нападавший, если он еще жив, не вооружен огнестрельным или энергетическим оружием.

Он предполагал, что, если бы было не так, его второй противник почти наверняка ответил бы огнем на выстрел, снявший с дерева его товарища. Значит, риск минимален.

Кроме того, он рассчитал, что, даже когда он вплотную приблизится к дереву, с которого упал стрелок, от второго противника его все еще будет отделять метров десять.

Время от времени Лосев надолго замирал, наблюдая за тем местом, где лежал второй противник, пытаясь уловить малейшее движение травяных стеблей. Но трава оставалась совершенно неподвижной.

Наконец, минут через десять медленного, осторожного продвижения ползком, он приблизился к дереву настолько, что, не поднимаясь с земли, смог рассмотреть стрелка, недавно поливавшего их огнем.

Он лежал на открытом месте, у самых корней дерева. И уж этот человек не мог притворяться. Всю грудь ему разворотила картечь.

Лосеву осталось сделать последний рывок, чтобы завладеть желанным оружием, валявшимся недалеко от трупа. И в это время, когда он уже начал приподниматься, собираясь встать на ноги, второй нападавший вскочил и с воплем бросился на него, занеся высоко над головой сверкающее лезвие ножа.

Времени на то, чтобы встать, у Лосева уже не оставалось, противник сумел-таки, несмотря на все предосторожности, перехитрить его, используя бластер как приманку. Даже выстрелить Лосев уже не успевал.

В рукопашном поединке ружье — не самое лучшее оружие.

Все, что ему удалось сделать, так это двинуть прикладом по ногам нападавшему. Даже замаха для удара не получилось. Но это движение все же сбило его противника. Он потерял равновесие и, падая, не смог нанести прицельный удар. Нож вонзился в землю в нескольких сантиметрах от шеи Лосева.

Теперь роли переменились. Лосев оказался на ногах, а его противник лежал на земле и под дулом ружья благоразумно решил не повторять атаки. Да и сил у него на это не было. Картечь задела его левую руку и, видимо, бок. Вся рубашка была в крови. Выронив нож и скорчившись от боли, он прижимал руку к своей ране, стараясь остановить кровь.

Но Лосев не испытывал к нему жалости. Слишком бессмысленным и жестоким показалось ему нападение только что пытавшихся убить его и Ксению людей, хотя он и не мог не оценить по достоинству выдержку и хладнокровие этого человека.