Хранитель солнца, или Ритуалы Апокалипсиса - Брайан Д'Амато Страница 49

— А что такое РУМО — это не аэропорт?

— Это разведывательное…

— Значит, так, — оборвала она меня, — если со мной что-то случится… вы не бросите Макса, да?

— Конечно не брошу, — оскорбился я. — Боже милостивый, за кого вы меня принимаете — за подонка? Можете не отвечать.

— Еще вы будете держать мой телефон при себе, и люди из АР заберут вас, когда будет возможность. Они будут знать, что делать, с кем еще связаться и так далее.

— Ясно. А есть какой-то пароль?

— Что-что? Ах нет. Они знают о вас. Покажете им свои документы.

— Понял.

— В принципе, они могут появиться в любую минуту. В их последнем послании говорилось, что ожидаемое время прибытия двадцать один двадцать.

— Сейчас уже двадцать три.

— Я знаю.

Я попытался придумать умные, утешительные и относительно мужественные слова, но, видно, я не Билл Махер, [245]потому что у меня ничего не вышло. Она снова принялась смотреть телевизор. Я нашел полоний в сетевой «Химбазе». Выяснилось, что период полураспада изотопа 210 составляет всего 138,38 дня, так что его вполне можно использовать как нейтронную бомбу, чтобы очистить от людей местность или город, куда вы позднее собираетесь ввести свою армию. Изотоп 209 менее токсичен, но у него период полураспада около трехсот трех лет. Если оставить где-нибудь большое количество такого вещества, то там никто не появится. Так, это что касается двух чисел. А как насчет остальных, что появлялись все время, — 124 030?

Даже и не думай об этом.

Coño. Головокружение. Страх. Страх…

Интернет снова вырубился.

Черт. Я попытался еще раз. И еще. Безрезультатно.

Но какой в этом смысл? Мы все, вероятно, получили дозу. Нужно только подождать немного, чуть-чуть, и ноги у тебя начнут наливаться свинцом, волосы станут выпадать, когда попробуешь причесаться…

Все поплыло. Ладно, посиди.

В мозгу есть химические вещества, действующие как успокоительное, через некоторое время они начнут работать. В общем, я сумел взять себя в руки, и ни женщины, ни дети ничего такого не заметили.

К полуночи стало понятно, что Макс больше ни минуты не высидит без еды. Мы обсудили, не будет ли заражено то, что нам удастся найти, но в конечном счете было решено отправить меня на поиски провианта. Пройдя с четверть мили назад, я увидел «додж», в котором оставались люди, и знаками попросил: опустите, пожалуйста, окошко, приятель. Парень на водительском сиденье отрицательно покачал головой. Судя по его внешности, он был мексиканцем, а это давало мне шанс. Я начал объяснять ему, что мне надо, на уличном испанском, размахивая тугой пачкой купюр. Наконец они поняли, что я никуда не уйду. Я убедился, что они из Майами, выехали именно оттуда, поэтому у них с собой нет продуктов, купленных в более северных районах. Я заплатил восемь сотен долларов за один большой пакет «Ранчеритос», «Пулпариндо» [246]и кучу всяких лимонадов.

Ну что, вроде получилось, думал я на пути назад. Ночь стояла влажная. В воздухе ощущался запах тронутой гнильцой биомассы. В преддверии всеобщего гниения. Со стороны полуострова доносился грохот, напоминающий канонаду. Издалека, хотя и не очень далекого, слышались крики и звон разбиваемого стекла. Черт. Зачем я не спросил у этих ребят, нет ли у них старого пистолета на продажу? Может, стоит вернуться? Или поискать тачку со стикером на бампере: «Если ты это читаешь, то ты под прицелом»? Нет проблем.

Когда я подошел к джипу, у меня уже был проработан весь сценарий. Я найду какой-нибудь грузовичок с чистящими средствами в кузове, куплю скотч, ручку от швабры, гильзу, бутылку растворителя, свяжу все это вместе и выкрашу смазкой из ведущего моста, так что в темноте вполне сойдет за двенадцатый калибр, а потом сяду на крыше машины и, если появится шайка мародеров, посмотрю на них со стальным прищуром, и к утру Марена будет настолько без ума от моей мужественности, что будет гладить мой casa de pinga [247]практически на глазах у малютки Максвелла, а как только…

— Джед, садитесь в машину, — позвала Марена, приоткрыв окно на дюйм. Она пересела на заднее сиденье и обнимала Макса. Распахнув пассажирскую дверь, она сказала: — Я серьезно.

Я сел в джип, передал ей добычу, и они, с моего позволения, конечно, уговорили меня съесть одну «Пулпариндо» и выпить немного «инка-колы». Нет, наедаться у меня не было желания. Опорожнение желудка в такой ситуации могло вылиться в серьезную проблему, а я не собирался наживать себе лишний геморрой на этом мосту. Я предложил Марене прикорнуть, пока я несу вахту. Сам-то я сейчас никак не усну. Для этого мне нужна другая обстановка, да и время тоже неподходящее — в такой час я не ложился спать даже в обычные дни. Она согласилась. Я вернулся к экрану. Хорошо хоть новости пока передают. Си-эн-эн сообщала: Белый дом и Министерство обороны в настоящий момент считают случившееся террористической атакой, правда, «никто не взял на себя ответственность за случившееся» и «не выяснено, каким образом распылен токсичный материал». На вопросы отвечала все та же доктор Квентин. Она утверждала, что частицы, взятые из запретной зоны, действительно оказались изотопами полония, который является очень редким и дорогим веществом, «чересчур дорогим для распыления в таких масштабах». Кто-то из членов комитета спросил, откуда взялся этот материал, и она ответила, что пока они не уверены, но, вероятно, изотопы были изготовлены в России перед крахом Советского Союза.

Мы сидели и ждали.

У некоторых людей, к которым принадлежу и я, мозговая химия чересчур зарегулирована, и у этого свойства есть побочный эффект — ужас, гнев и другие сильные эмоции возникают и исчезают внезапно, рывком, более резко, чем у людей с нормальной нейроорганизацией. Поэтому я испытывал немотивированные всплески страха, зацикливался на нем, и в эти промежутки времени мои мысли скакали в разные стороны. Я ловил себя на том, что думаю о Кодексе, об игре, о последних нитратных показаниях в моем домашнем аквариуме, а потом начинал сокрушаться, мол, я мало переживаю если не за себя, то за других, а затем возвращался к прежним идеям, пытался рассчитать, как долго естественный газ в генераторной емкости может питать кальциевые сепараторы. В какой-то момент я понял, что Марена поет Максу на корейском.

Я прислушался. Гм. И в самом деле трогательно. Chingalo, [248]подумал я, познакомился с этой женщиной только вчера, а ощущение такое, что мы вместе пережили больше, чем Льюис и Кларк, [249]Бонни и Клайд, [250]Кирк и Спок [251]и Зигфрид и Рой, [252]вместе взятые.