Пятый всадник - Александр Харыбин Страница 41

Растолкали меня, когда за окошком было уже светло.

Олег, вставай! Там Рожин приехал, разборки устраивает, – тормошил меня кто-то из ребят. Тело было ватным, голова гудела. Вроде выпил вчера немного, наверное, от усталости. И тут вспомнил ночные приключения. А чего разборки? В конце концов, все ведь нормально закончилось.

Рожин. Я уже слышал эту фамилию. Да, точно – это ведь директор фирмы, начальник Демидова. Но встречаться с ним пока еще не приходилось.

– А чего он сюда приперся?

– Похоже, Демидов вызвал.

Пока одевался, выслушал версию произошедшего. Демидов ночью позвонил Роме узнать, как дела на объекте. Поняв по голосу, что тот находится в невменяемом состоянии, решил приехать лично, чтобы оценить ситуацию. На месте обнаружилось, что бетон, фактически, просрали. Поэтому позвонил Рожину, а тот, естественно, тут же прилетел. Не шутка ведь! Если придется срубать сотню кубов бетона, то ущерб будет – мама не горюй.

– Так я ведь сам был там ночью. Вроде, нормально получилось.

– Ни фига не нормально. Кое-где по углам топпинг уже отслаиваться начал. Сейчас народ там на карачках ползает – весь пол простукивает. Да, слушай, Рома просил. Если Рожин будет тебя спрашивать: ты всю ночь спал и ничего не знаешь. Понял?

Я кивнул и стал натягивать сапоги. В этот момент дверь распахнулась, и на пороге появился человек. Свет, бивший из-за его спины, не давал мне рассмотреть его подробно.

– Эй, не понял! Я же сказал – всем в цех и пол простукивать.

Понятно, значит это и есть Рожин. Мой товарищ, невнятно пробормотав что-то, тут же ужом просочился в полуоткрытую дверь. Я натянул второй сапог, встал и не нашел ничего лучшего, как поздороваться. Рожин посмотрел на меня внимательно и, после некоторой паузы, ответил. Заметив мое движение по направлению к двери, остановил движением руки.

– Стой! Ты у Ромы работаешь? Почему я тебя раньше не видел?

Я ответил, что работаю недавно, всего пару месяцев.

– А сейчас что – спал что ли?

Сейчас, когда он уже был освещен светом, падающим из окна, я смог хорошенько его рассмотреть. Лет на десять старше меня, среднего роста, полноват. Аккуратно подстриженная бородка и густая шевелюра. Вопрос застал меня врасплох. Если сказать, что не спал, дальше, естественно, спросит – почему не в цехе вместе со всеми?

Пришлось рассказать все, как было на самом деле. А, собственно, на кой хрен мне выгораживать чужие косяки. Что-то подсказывало мне, что после ночного происшествия работа в бригаде у Ромы не сложится. Потому что, если рассудить здраво, это не те люди, которые способны испытывать чувство вины и благодарности. В их глазах я просто тот, перед кем они потеряли свое лицо. Да и затирщики теперь станут усиленно ревновать и всеми правдами и неправдами выдавливать меня отсюда. Как бы я не занял их тепленькое место. В процессе моего повествования Рожин шарил по бытовке, как я понял, в поисках компромата. Последний был найден в количестве четырех пустых бутылок из под водки. Странно, мне казалось, их было больше. Наверное, часть успели выкинуть.

– А что, Демидова на объекте по ночам вообще никогда не бывает?

А, ладно, да чего там – раз начал сдавать, то уже нет смысла останавливаться. В конце концов – кто мне Демидов?

– Он обычно всю заливку с нами, но на затирку никогда, по крайней мере, при мне не оставался.

– Понятно, значит, это и его косяк. А ты сам давно на полах?

Я ответил, что полами занимаюсь всего пару месяцев. Что год перебиваюсь случайными заработками, а до того работал технологом на химическом производстве. Что по образованию – химик и пять лет до того успел поработать в науке.

От меня не скрылось то, что упоминание моей химической специальности вызвало у Рожина неподдельный интерес. Он как-то даже встрепенулся весь. Этот факт я про себя сразу отметил.

– Слушай, тебя как звать?

– Олег.

– Понятно. Меня Владимир. Слушай, Олег, скажи, пожалуйста, ты разбираешься в полиуретане?

Вопрос, признаться, меня удивил. Так сформулировать его мог только человек, очень далекий от химии. Значит, ему кажется, что, чтобы решить все его строительные проблемы, достаточно разбираться в полиуретане, не конкретизируя задачу. Пришлось сделать довольно длительную паузу для обдумывания ответа, чтобы он не прозвучал обидно.

– По специальности я химик-органик. Полиуретаны в университете, разумеется, изучал, но конкретно с ними работать не приходилось. Но если вас интересует, смогу ли я составить рецептуру и технологию производства какого-то конкретного полиуретана, то да, конечно смогу. Нужно будет немного посидеть в библиотеке в отделе диссертаций.

При моих словах во взгляде собеседника мелькнуло разочарование. Ну, интересно, а что он хотел? Случайно на улице встретить безработного технолога с именно той специализацией, какая ему понадобилась? Так таких по всей стране не больше пары десятков. И вероятность такой случайной встречи будет ноль целых и хрен десятых.

Я озвучил свои соображения, естественно, постаравшись сделать это как можно более вежливо. И добавил, что если ему нужен специалист, который должен завтра наладить производство, то проще было бы перекупить технолога на каком-нибудь известном ему предприятии подходящего профиля.

– Да нет, не в этом дело, – поморщился Рожин, – я давно бы и сам так сделал. Просто бегать наперегонки с десятком других производителей этой хрени – неблагодарное занятие. Мне нужна такая технология, которая давала бы себестоимость по материалу хотя бы процентов на пятнадцать-двадцать меньше, чем у других. Тогда в этом будет какой-то смысл. Тут в библиотеке сидеть, пользы нет – все, что советская наука наработала, уже давно используется.

Я вдруг почуял, что это удача.

Та самая удача, на которую прежде не мог и надеяться – настолько это казалось невероятным. Найти работу, которая бы позволила не просто иметь заработок, а еще и помогала бы в достижении моих целей. Потому что химик-технолог, а тем более исследователь, всегда сможет провернуть кое-какую работку попутно. Нужно только не зарываться. Нет, упускать такое – преступление. Хвататься обеими руками и не выпускать. Обещать, обещать все, что угодно. Как сказал какой-то классик, сначала нужно броситься в драку, а там уж как повезет.

– А вы знаете, какая себестоимость у производителей?

Вопрос заставил его усмехнуться.

– Честно говоря, про себестоимость не знаю, но известны их цены и не думаю, что они накидывают сверху больше тридцати процентов. Конкуренция в этой области уж слишком жесткая.

– Ага. Насколько я понял, если удастся разработать такую технологию, чтобы себестоимость производства была не выше шестидесяти процентов от цены конкурентов, то этого будет достаточно. Так?

Рожин на некоторое время задумался, видимо прикидывая в уме цифры.