Планета для контакта - Евгений Гуляковский Страница 36

Он встал и отодвинул непрозрачную дверцу отсека. По их лицам он понял, что объяснять ничего не нужно. Он даже думал, что молча удастся надеть скафандры и пройти в кормовой отсек, но Физик всё-таки остановил его:

— Интересно, что ты будешь делать, если излучение пробьётся через астероид, особенно в конце реакции, когда ничего не останется от скал?

— Там будет видно…

— А если серьёзно?

— А если серьёзно, то нам придётся передать сообщение.

— Тогда разрешите, я попробую, — сказал Доктор бодрым тоном.

— Будет очень трудно управлять полем, и потребуется большая мощность воздействия.

— Вот потому-то я и хочу попробовать. До сих пор я только помогал Райкову, а сейчас хочу сам. Вы уж мне разрешите. — И Доктор решительно взял свой скафандр.

— Никто туда не полезет, — твёрдо сказал Физик. — Мы что-нибудь придумаем. Что-нибудь другое.

— Нет, — сказал Практикант. — Больше мы уже ничего не придумаем. Сегодня к Земле пойдёт сигнал.

Он прошёл мимо них и уже взялся за ручку дверцы отсека, когда Физик крикнул:

— Вернись!

Практикант повернулся и что-то хотел ответить, но в этот момент корабль резко тряхнуло, перед глазами у них всё поплыло, а когда предметы обрели прежнюю чёткость, в отсеке не было Доктора. Они не сразу поняли, что произошло, и даже потом, заметив у самого астероида летящую искорку, они всё ещё не понимали, как это Доктору удалось.

— Ты сможешь его вернуть? — спросил Физик.

— Не знаю. Мы никогда не пробовали противопоставить друг другу эти силы. Наверное, смогу. Но для этого придётся снять поле.

— Как он это сделал?

— Ну, мгновенно выйти в пространство, не пользуясь дверями, для него не составило труда. А потом он толкнул капсулу своим полем. Было восемь «ж», не меньше. Секунды на две мы потеряли контроль. — Практикант пожал плечами.

— Сейчас я попробую его догнать и…

Он не успел закончить. На одной из вершин астероида вдруг вспыхнула ослепительная синяя искорка, сейчас же погасла, и скала стала медленно исчезать у них на глазах.

Кибернетик бросился к Практиканту и рванул тумблер рации на поясе его скафандра. Стены корабля вздрогнули от пронзительного, терзающего уши воя.

— Я знал, что ему не справиться с частотой, — с горечью прошептал Практикант. — Только бы он не перешёл на импульсную передачу, только бы не вздумал…

Но он уже видел, как на месте астероида вспухает огненно-красный клубок огня совсем рядом с маленькой светлой точкой, которая в эту секунду всё ещё была Доктором. И прежде чем пришла другая секунда, когда Доктора уже не было, Практикант успел разорвать защитное поле. Он рванул в космос так, как привык летать в небе зелёной планеты, даже не вспомнив о защитном поле. Всё же какое-то поле, видимо, возникло просто потому, что он знал, что с ним ничего не случится. Не должно с ним сейчас ничего случиться, пока он не будет там, рядом с Доктором… А может, и не было никакого поля, наверное, можно было управлять летящими частицами материи без всякого поля. В этом ещё предстояло разобраться физикам Земли, и ни о чём таком не думал Практикант, потому что важнее всего ему было увеличить скорость. И он её, кажется, увеличил.

Огненный шар перед ним стал распухать необычайно быстро, заполняя всё пространство, весь его горизонт… Наверное, именно в этот момент он ощутил, как отчаяние переходит в ярость. В ярость на слепые, чудовищные силы, бушевавшие перед ним, опередившие его движение, его мысль. Вдруг он резко остановился, потому что верил, что мысль может быть быстрей и сильней атомного поля, охватившего горизонт. Он вытянул ему навстречу свои огромные сильные руки, и это было всё равно что уголь взять в ладони; он даже почувствовал боль от ожога и не почувствовал слёз, высыхающих на его щеках… Уголь можно раздавить, погасить между сжатыми ладонями… Это он знал… Это он просто знал и не удивился, когда впереди исчезли огненные сполохи и вместо них клубился теперь холодный туман каменной пыли… Среди её пылинок в бесконечном круговороте атомов осталось всё, что секунду назад было Доктором… И никогда уже он не услышит его спокойного голоса… Что-то он говорил ему, что-то важное про это сообщение, про то, что они не имеют права рисковать… Но главное — про сообщение, он очень хотел передать его Земле… Теперь у них нет даже астероида, а есть звезда, огненный шар плазмы, рассеявший в космосе смертоносные лучи, которых так боялся Доктор, не за себя боялся… Практикант повернулся лицом к звезде. Он уже не видел мёртвой холодной пыли, в которую только что превратился астероид. Видел огненный шар звезды, её зелёную корону, ежесекундно выбрасывающую в космос потоки энергии, той самой энергии, которая так нужна была Доктору для его сообщения, которая убила его… И, ещё не соображая в точности, что он делает, Практикант протянул к звезде руки, словно она была огненным мячиком, шариком плазмы, детской игрушкой, астероидом, взрывом, который он только что погасил…

От страшного напряжения раскалывалась голова. Сколько это длилось? Секунду? Вечность? Казалось, время вокруг него остановилось. Практикант чувствовал, что задыхается, что сейчас он не выдержит, ослабит поле и тогда гигантская мощь излучения звезды, сжатая им за эту секунду, обрушится на них, как обвал, неудержимым смертоносным потоком. В этот миг что-то изменилось. Словно дрогнули вокруг него в пространстве невидимые струны, словно невидимые руки протянулись к нему отовсюду… Словно неслышные голоса шептали:

«Мы здесь, мы с тобой… Скажи, что надо сделать ещё. Теперь ты не один на звёздных дорогах, человек…»

Практикант стал управляющим центром какой-то огромной системы, к ней подключались всё новые и новые звенья, наращивали мощность, чтобы справиться с грандиозной задачей, которую он уже решил за мгновение до этого, и вот только сил не хватило… Теперь эти силы были.

Сквозь пространство и время, сквозь необозримые бездны космоса летели слова, деловые слова сообщения, которое не успел передать Доктор:

«Всем радиостанциям! Всем кораблям! Экипаж звездолёта „ИЗ-2“ вызывает Землю. Получено согласие на контакт с межзвёздной цивилизацией. Срочно высылайте корабли в район передачи».

Дежурному оператору астрономических лунных станций показалось, что он сошёл с ума: в шесть часов тридцать минут по Гринвичу безымянная звезда номер 412-бис из созвездия Водолея начала передавать своё сообщение обыкновенной земной морзянкой.