Земля негодяев - Павел Марушкин Страница 33

— Знаешь, Кван, я бы не стала называть все его фокусы «балаганными»… — Гибкая фигура Адриадакис вынырнула из сумерек, принеся с собой ароматы речной свежести и экзотических цветов. — У себя на родине он был великим шаманом!

— И чем же он поможет нам? — Капитан был настроен скептически: все эти разговоры о таинственной силе «эго» изрядно ему надоели — тем более никаких подтверждений ее существования он до сих пор не видел.

— Собственно говоря, Уквылькот — единственный, у кого хватит сил и умения отправить вас… гм… туда, куда нужно. — Кван снял очки и протер их полой куртки. — Так что готовьтесь; если верить нашему чудо-малышу, изменение структуры мира — то еще удовольствие…

В справедливости этих слов Гаргулов убедился на собственной шкуре. Поначалу все шло довольно обыденно: выспавшийся за день Уквылькот с аппетитом перекусил, разжег небольшой костерок, закурил, набив в медную трубку пахучего зелья — оно распугало здоровенных ночных бабочек… Лишь когда облаченная в плащ Адриадакис посадила младенца в коляску, Сан Саныч понял — начинается.

— Что, отправляемся?

— Угу. Ты, главное, сиди и не рыпайся, что бы ни случилось. — Адорабль сурово поджал губы. — Соблюдай, короче, спокойствие. Эх, не блевануть бы на этот раз…

Капитан перевел взгляд на старика. Уквылькот, глядя в пламя, затянул негромкий заунывный мотив — без слов, одну лишь мелодию. Повеял ветерок, и одновременно под ложечкой возникло неприятное сосущее ощущение. Сан Саныч вдруг почувствовал себя крайне неуютно: связь между песней и странными ощущениями была несомненной, хотя чувство рационального во весь голос протестовало… Напев Уквылькота звучал все громче и громче, поток ветра стремительно нарастал, стесняя дыхание и вышибая из глаз слезу. Гаргулов еще успел удивиться — листва и травы вокруг застыли в неподвижности, ураган существовал лишь для них троих, — а в следующий миг настал кромешный ужас… Окружающая действительность брызнула во все стороны, расплескалась, словно тихий пруд, в который вдруг ухнула скала. Земля под ногами рассыпалась невесомым пеплом, незримая рука вцепилась в ткань небосвода — и разом содрала его, словно шкуру с освежеванной плоти!

— Цан-Цан, теперь все зависит от тебя! Представь то место, где мы должны очутиться — представь так ярко и отчетливо, как только можешь! Иначе нас занесет черт знает куда! — завопил Адорабль.

— А раньше ты предупредить не мог?! Я бы подготовился!!! — проорал в ответ капитан.

— Раньше не мог! Так надо было!!! Попробуй удержать это в голове!!!

Реальность, раздробленная мощью «эго», кипела вокруг них мириадами безумных, терзающих сознание образов. Желудок Гаргулова обрел самостоятельность и принялся искать выход из организма. Крепко зажмурившись и бормоча ругательства, Сан Саныч судорожно отыскал в памяти знакомую картинку — и изо всех сил вцепился в нее…

Он пришел в себя под высокой сосной; в судорожно сжатых кулаках кололся всякий лесной сор. Пахло хвоей, мхами и сыростью, под одежду заползал знобкий осенний холодок. Рядом, держась за ствол молодой березки, стояла Адриадакис. Коленки красавицы подгибались. Младенец, перевесившись через бортик коляски, метал наземь харч.

— Камрады, как мне хреново…

Девушка на непослушных ногах подошла к Адораблю, достала платочек и утерла ему рот.

— Ну что, получилось? — хрипло молвила она. — Мы там, где следует?

Гаргулов с некоторым усилием принял вертикальное положение и огляделся. Место было знакомым — опушка тайги неподалеку от станции.

— Получилось…

Адриадакис тут же воспрянула духом.

— Все-таки у нас есть ангелы-хранители — верно, дорогой?

— Ага! — сумрачно пробурчал вундеркинд. — Только у моего крылья явно растут из жопы! Бюе-е-е…

Девушка резво отскочила в сторону, спасая свой плащ.

* * *

Неуловимый Джо возлежал в мелком бассейне и задумчиво пускал к потолку тонкие, почти невидимые колечки дыма.

— Че-то я никакого особого кайфа не чувствую, — озадаченно сказал он и передал курительный прибор Майку.

Тот, в свою очередь, глубоко затянулся.

— Ты еще новичок! Поначалу нужно дунуть семь-восемь трубок, чтоб ощутить эффект… А мне вот достаточно трех-четырех. Опиум — тонкая штука, старичок, тонкая и своеобразная. Он будто капризная красотка: дается не сразу, требует спокойствия и терпения… Но зато потом перед тобой открывается дверка в волшебную страну.

Последнюю фразу Майк произнес сонно, растягивая слова. Джо покосился на нового приятеля: наркотик, похоже, начинал действовать. В воздухе висел густой сладковатый дух: опиумный дым смешивался с испарениями горячей воды, насыщенной травяными настоями и ароматическими солями. «Прозрачные услады» предоставляли своим клиентам целый комплекс услуг; как выяснил юноша, подобные заведения в Джеппе были давней традицией. Собственно помывка являлась прелюдией к дальнейшим удовольствиям — массажу, наркотикам и чувственным наслаждениям с экзотическими красотками, на местном жаргоне «ундинами». Несколько девушек плескалось сейчас в смежном бассейне. Юные русалки звонко смеялись, обдавая друг друга брызгами, и ненавязчиво демонстрировали молодым людям свои упругие розовые прелести. Впрочем, и Джо, и Майк воспринимати это соседство с полнейшим спокойствием: несколько жарких часов, проведенных в обществе мадам Бланш, совершенно вымотали обоих. Хозяйка «Услад» оказалась ненасытной и чрезвычайно искусной любовницей; она ненавязчиво преодолела первоначальное смущение новичка, ловко втянув его в волнующую игру «третий-совсем-не-лишний». Лишь когда силы молодых людей истощились совершенно, Бланш милостиво позволила им передышку.

— Сегодня никуда не пойдем! — лениво протянул Майк. — Я должен как следует отоспаться после таких кувырканий. А вот завтра… Завтра мы с тобой провернем одно маленькое дельце. Ты как, в форме?

Джо утвердительно кивнул. Благодаря целебной мази солнечные ожоги уже почти не беспокоили его, да и переход через Дебри малость закалил изнеженного городской жизнью юнца. Он уже знал, чем промышляет двойник: Майк подробно просветил будущего напарника относительно бытующих в Джеппе порядков. Будучи сыном одного из самых ловких и удачливых контрабандистов своего времени, он с младых ногтей освоил тонкости этого опасного, но чрезвычайно доходного ремесла. Глядя на своего двойника, Неуловимый Джо испытывал сильнейшую зависть. Именно таким ему всегда и хотелось быть: ловким, удачливым, опасным, любимцем женщин и грозой их мужей, небрежным баловнем фортуны… Прежнее существование казалось теперь унылым и беспросветным, как серое осеннее небо, зато от перспектив новой жизни буквально захватывало дух.

— Видишь ли, связей между городами практически не существует, — пояснял Майк. — Великие эгоисты с трудом переносят сам факт существования друг друга; даже мысль о том, что подвластные им быдляне нуждаются в чем-то со стороны, для них невыносима.

— Быдляне? — удивился Джо.