Реколонизация - Кирилл Иванов Страница 33

Как только Богина покинула сектор после визита к послу, Григорий Стахов принял спонтанное решение пойти прогуляться и совершенно случайно в ходе прогулки оказаться неподалёку от Атриума. Ну и заскочить на минутку-другую к послу по-соседски. Но без нарочитости, что бы всё выглядело естественно. Для этой цели он походил туда-сюда, поразмышлял. Походя сорвал вишню с куста, подаренного ему прошлым матриархом «Агро» при заключении последнего мирного договора. Это было ещё до того как «Агро» спуталась с Близнецами, потому куст был самый обычный, без подвохов. Есть ягоды с него можно, хотя только ему, главе «Промкор» Григорию Стахову. Другим нельзя. Для них вишня опасна. Вызывает кровотечение из носа, переломы, множественные гематомы и прочие травмы. И всё это, заметьте, без каких либо химико-биологических причуд и изысков. Старая добрая сталь, консервативный пластик и грубая физическая сила. Всё это под руководством рационального разума. Стахов искренне верил в правильность избранного «Промкор» пути. В конце концов, именно они, именно «Промкор» поддерживают Колесо и прочие мелкие станции в работоспособном состоянии. Они производят транспортные и пассажирские корабли. Они создали всю промышленность Системы и они управляют ей. Он управляет. Никто ведь не знает, каких трудов ему стоит держать в узде всю эту шахтёрскую вольницу, какими методами и с какими затратами он обеспечивает бесперебойное функционирование промышленности. И, что интересно, именно после того как «Промкор» сумела наладить в цивилизованной части Системы более-менее сносную жизнь, тогда и начались настоящие проблемы.

Стахов никогда не любил демократии. Строго говоря, о том, что это такое он знал только теоретически, из рассказов предшественника, но даже этих знаний ему хватило, что бы понять: для Системы такой способ управления — смерть. В основу общества Системы его предки положили желание людей жить лучше, личную инициативу — и они не прогадали. Спустя долгие годы тяжёлой работы шахты начали исправно поставлять сырьё, фабрики — изделия, а фермы — продовольствие. Когда люди стали есть регулярно и досыта, им захотелось развлечений — и они появились. После появились всяческие дизайнеры, художники, независимые журналисты и прочие дармоеды. Стахова они не интересовали до тех пор, пока не начинали мешать. Иногда они даже оказывались полезны, поскольку удовлетворяли запросы отдыхающих между вахтами контрактных работников.

Правящая верхушка Системы (то есть руководство «Промкор», единственной в те времена корпорации) поощряла рождаемость, ведь растущая промышленность требовала рабочих рук и потребителей. Ну и ещё требовалось не дать производителям рабочей силы забрать себе слишком много власти…

Позже строящейся Системе понадобились менеджеры и инженеры. И они внедрили действенную систему отбора одарённых людей. Начали инвестировать в медицину, дабы увеличить срок жизни. Не для всех, разумеется. Прежде всего, для людей, управляющих процессами. Само собой, вновь создаваемым структурам пришлось предоставить определённую свободу действий, иначе эффективность была низкой. Невозможно же управлять из одного центра раскиданной по целой звёздной системе цивилизацией. Результат, правда, оказался немного не совсем таким, какого ожидали. Некоторые из дочерних структур, тогда ещё не имевших названия, со временем обособились настолько, что превратились в независимые корпорации. Их стало много, у них появилось собственное руководство, у которого появилось собственное мнение. Это руководство предпочитало забывать о прошлом, а иногда и действительно ничего не помнило. Со временем производство органической еды и прочей сложной органики, вроде драгоценной древесины, несинтетических тканей и прочей сложной органики было монополизировано матриархами, неведомо откуда взявшейся чисто женской организацией, закрытой для посторонних. Медики образовали касту с причудливой идеологией. Информация и развлечения стали вотчиной корпорации «Вегер». Тогдашний Стахов сумел сколотить из этих четырёх контор своеобразный конгломерат. Он убедил новоявленных правителей Системы в том, что если они не объединят усилия и не выработают общие для всех правила, то дело неминуемо кончится войной, а пока он будет всех их побеждать (в этот момент собеседники Стахова ухмыльнулись), мелкая шушера обнаглеет и решит что ей тоже полагается кусочек власти. Кроме того, бизнесу не нужна война. Бизнесу нужен мир.

С доводами Стахова согласились. В ходе дальнейших дебатов и интриг мелкие шахтёрские кланы и узкоспециализированые компании усвоили правила, а на лужайке с криво растущей травой появились четыре простеньких деревянных стула.

Первым же совместным решением четыре корпорации класса ААА установили, что производство людей и торговля трудовыми ресурсами не может быть монополизирована ни одной из них, дабы не усиливать ни одну сторону и тем самым сохранить баланс.

Следующий вызов, с которым столкнулся совет четырёх был значительно серьёзнее. Контрактники стали жить лучше. У них появилось время на досуг и они отчего-то (вскоре стало ясно — отчего) резко осмелели и начали требовать политических прав. Когда Стахову пришёл доклад об этом феномене, то он поначалу просто не поверил. Ему в голову никогда не приходила мысль, что у человека может быть право на участие в управлении чем-либо просто в силу того что он человек, и важные решения должны приниматься большинством голосов. Это была самая большая глупость, которую Стахов когда-либо слышал. И на опыте предшественников, и на собственном опыте он знал, что большинство людей умом не блещет, а следовательно сама концепция права большинства на принятие решений контрпродуктивна. К тому же система управления в Системе была изначально выстроена таким образом, что одарённые выбирались наверх. Чёрт возьми, да хорошие мозги всегда были самым ценным товаром в Системе! Производители людей на что только не шли, какие только ресурсы не вбухивали в проекты по промышленному производству умников, но никогда ничего не выходило. Да они согласны были на любой процент брака!