Доказательство жизни - Ольга Рекуц Страница 31

В « он договорился о закупке новейших материалов, доплатив немного за срочность и аренду второго ровера. Часть обшивки «Малютки» он собирался изготовить из сплавов, а верхнюю оболочку обить модифицированным лонсдейлитом. Обошлось недешево.

Из торгового центра – в супермаркет-дискаунтер. Здесь он, не скупясь с оплатой, набрал охапку лучших деликатесов прямиком с Земли, пива, еды и бытовых принадлежностей на месяц вперед. В частной фирме, не связанной с Компанией, приобрел заряженные литий-ионные аккумуляторы. Теперь за ним следовало уже пять груженых под завязку тележек. Пришлось позвонить в такси и заказать заранее еще один ровер.

Деньги, полученные от Чанга, заканчивались. По дороге механик зашел в пару банков и взял кредит под залог недвижимости (договор с Чангом еще не успел вступить в силу). В карман вновь легли документы о кредите и финансы, достаточные для того, чтобы завершить все намеченные планы.

Напоследок он выпил пива, сидя в миниатюрном парке на среднем уровне. Проходившие мимо полисмены выписали штраф, который Мартин сразу оплатил. Мужчина расположился около небольшого пруда, гадая, настоящие ли утки плавают в нем, когда его окликнули:

– Мартин, это ты?

– Верно. А ты… – он прищурился, пытаясь угадать личность пожилого человека в маске и оранжевом рабочем комбинезоне. – Ты Администратор, так?

– Ты проницателен.

– Видел по телевизору. И ты мне вчера звонил, угадал по голосу.

– Ага… Не возражаешь, если присяду?

– Да пожалуйста.

Администратор деликатно присел на краешек, хрустнув коленями. Он был уже стар, но ненамного старше Мартина. Механик подумал, что старик похож на его старшего брата.

– Эх, старость – не радость… Артрит мучает даже при такой гравитации.

Мартин промолчал.

– Куришь?

– Давно бросил. Лет двадцать как.

– И правильно. Нечего портить атмосферу. Но я иногда балуюсь. – Администратор поджег кончик настоящей сигареты. – Как думаешь, утки настоящие?

– Не знаю. – Мартин смял банку из разлагающегося биоматериала перед тем, как бросить ее в урну.

– Я вот тоже гадаю каждый раз, как прихожу сюда… Можно, конечно, узнать в сети, но охота угадать самому.

– К чему этот задушевный разговор, Администратор? Я ведь еще вчера тебе все сказал.

– Ладно. Что ты задумал, Холланек? Зачем приехал в Луна-Сити, заложил мастерскую и делаешь эти странные покупки? Что за незапланированный шопинг?

– Вы узнаете. Скоро, – мрачно ответил Мартин, раскупоривая новую банку.

– Окей. Но ты ведь знаешь о последствиях, да? И не собираешься делать глупостей?

– Прекрасно знаю.

– Тогда бывай, товарищ! – Администратор по-свойски похлопал его по плечу и встал, вновь хрустнув коленками, окинул пруд долгим внимательным взглядом и произнес:

– И все-таки надеюсь, они настоящие… В мире, знаешь, осталось так мало чего-то настоящего.

Механик III

Обратно он ехал в сопровождении двух роверов, управляемых интелями-таксистами. В темноте машины двигались лучше, чем он с его человеческой невнимательностью; Холланек то и дело засматривался на темное небо, разрисованное бороздами ярких звезд. В конечном итоге мужчина передал управление Дугласу и уснул в кресле, откинув спинку на ящики с продуктами, разложенные на задних сиденьях. Позади в безмолвии катились два лунохода, оставляющие за собой шлейф из медленно оседающей лунной пыли. Кратеры чередовались с возвышенностями. За возвышенностями следовали кратеры.

Урывками, в беспокойном, прерывистом сне ему виделась Земля. Не такая, какой она стала сейчас, нет. Настоящая, нормальная Земля с экрана телевизора: с лесами, морями, горами и прочим, без грязных мусорных волн на берегах, без куцых заповедников, где активисты берегут каждый росточек и побег. Настоящая Земля…

Дуглас что-то тихо прошелестел в наушник. Мартин открыл глаза и увидел очередное взгорье, за которым открывался величественный вид на широкое серое покрывало Моря Спокойствия.

Пока он спал, процессия из трех машин миновала в обратном порядке Море Краевое, Море Кризисов и восточную часть Моря Спокойствия. Вот и родной кратер Риттера. На солнечной стороне возникли строения Компании, расположенные в строгом порядке, как бараки концлагеря, и равномерно движущиеся туда-обратно харвестеры-комбайны, отсеивающие драгоценный реголит. Луна оставалась тихой и мертвой, как всегда. Гигантский диск Земли над головой давил исполинской тяжестью, словно неподъемный cизифов камень, напоминая о иной, потерянной навсегда жизни.

К черту все! К черту! Плевать! Решение принято. Пора, наконец, показать мразям, почем нынче лунные механики!

Отстояв привычную очередь из бульдозеров и харвестеров, Мартин проник в мастерскую. Понемногу, за полсуток, он разгрузил машины, перетаскал все покупки внутрь гаража и жилого отсека, после чего отправил заказные роверы обратно в Луна-Сити, предварительно забаррикадировав мастерскую. Если бы кто-то взглянул на него в тот момент, то увидел бы нахмуренные густые брови и угрожающий взгляд исподлобья, словно говорящий «не связывайся со мной!»

Он заперся ровно на две недели.

Механик IV

Когда работа была кончена, он напился до потери сознания. Утром проснулся с гудящей от тяжкого похмелья головой; из рук валилось все, что бы он ни взял. Мартин поплелся на кухню, беспрестанно отрыгивая и с ужасом думая о том, что вознамерился совершить в этот сочельник. Он запил абстинентный синдром двумя капсулами-стимуляторами, сверху добавил банку пива и уселся перед пустым экраном телевизора, думая, вспоминая, посылая сигналы SOS в свой изнуренный, растерянный мозг. Мозг знал, прекрасно знал о том, что произойдет сегодня; тело отказывалось верить, тело отчаянно хотело жить, тело умоляло лечь в кровать и спать, а дальше уж все как-нибудь образуется.

Тело стало врагом Холланека. Пока он выключал энергию в главном энергоблоке мастерской, пока таскал необходимые инструменты внутрь «Малютки», тело дрожало, покрывалось предательским потом, билось испуганным сердцем о грудную клетку, словно он пять часов крутился в центрифуге. Тело заранее выбросило белый флаг и просило о капитуляции.

Для обеспечения хорошей видимости Холланек оборудовал бульдозер несколькими видеокамерами, подключенными к круговым дисплеям в кабине. Объективы камер он защитил пуленепробиваемым пятидюймовым пластиком, поверх пролегала композитная броня с вкраплениями практически неуязвимого лонсдейлита, прозрачного в выступах оптики. Уродливый корпус «Малютки» напоминал осклабившуюся ухмылку гиены, нацелившейся на аппетитный зад какого-нибудь из тех давно вымерших парнокопытных, передачи про которых крутят по телеку. Мартин создал настоящего хищника, не страшащегося смерти, презрительно относящегося к врагам, сокрушающего все на своем пути, не сомневающегося в поступках.