Мир, где нас не ждали - Дмитрий Карпин Страница 23

Громов-младший ворвался в чащу парка. Уже давно стемнело и здесь было весьма мрачно: исковерканные тени деревьев в свете уличных фонарей, словно сказочные монстры, шевелились, ползали и даже, казалось, вздыхали. Денис прислушался: лишь дуновение ветра и звуки музыки вдали. Он сделал несколько шагов, осматриваясь: может, где сломанная ветка или кусты пошатываются, но ничего.

«Похоже, она затаилась, — понял Денис. — Что ж, попробуем по отцовской методе, возьмем на понт!»

— Кики! — выкрикнул капитан милиции. — Я хочу просто поговорить. И тебе лучше показаться, поскольку уйти тебе все равно не удастся. Парк окружен, мои люди сейчас со всех сторон начнут его прочесывать. Поэтому сдавайся… и, я обещаю, что не причиню тебе вреда.

«Хм — м, — пробурчал Денис и сам усмехнулся своей попытке. — Сейчас она появится, ага, держи карман шире. Похоже, эта лисичка уже далеко».

Он опустил пистолет, развернулся и тут же вздрогнул, поскольку прямо перед ним стояла Кики. Раскосые азиатские глаза поблескивают огненным янтарем и не предвещают ничего хорошего, длинные черные волосы колышутся от легкого ветерка, а тонкие губы решительно сжаты. Оружия на виду нет, но Кики уже сама по себе смертельное оружие.

— Что тебе нужно, мент?

— Кики, — произнес Денис, стараясь подпустить в голос строгости, — извини, не знаю, как твоя фамилия, но я вынужден тебя задержать по подозрению в убийстве и ограбленит…

Губки японской лисички слегка дернулись в подобие усмешки. Опущенный нано — наган Дениса поднялся и черным дулом взглянул на пионерский галстук девчонки.

— И без глупостей, — покачал головой Громов — младший. — Пуля все равно быстрее.

Вжух! Молниеносный кульбит на месте — Кики с разворота выбила пистолет из рук Дениса ногой. Нано — наган отлетел в сторону и исчез где — то в кустах.

— Так значит! — зарычал Денис. — Ну, хорошо! — Он выставил перед собой кулаки и принял боевую стойку. — Я конечно девчонок не бью, но…

Бац! Вьетнамский кед Кики поцеловал Дениса прямо в челюсть. Удар оказался не сильным, скорее предупреждающим, более похожим на обидную оплеуху.

— Так ты выводишь меня из себя, — почесав челюсть, произнес Денис. — Я представитель власти и ты…

Бац! Удар ногой справа ушел в локоть, поскольку капитан милиции вовремя поставил блок, уже понимая, что девчонка не даст ему договорить. И тут же нанес свой удар: прямой кулаком в лицо. Кики легко от него ускользнула, ушла влево, перехватила запястье, и было пошла на залом, но Громов — младший, пользуясь физическим превосходством, оттолкнул хрупкую пионерку. И примитивным, подсмотренным в детстве у «титанов реслинга» приемом, бросился вперед, словно гарпун, плечом тараня Кики в грудь. Будто фура дальнобойщика врезалась в малолитражку — Кики упала на траву, а Денис повалился сверху. Японка зашипела разъяренной лисичкой, выпустила коготки, к слову, очень острые, которые бритвой распороли олимпийку, но Денис и бровью не повел, а лишь схватил копошащуюся под ним пигалицу за запястья, встряхнул и гордый собой заявил:

— Ну и что ты теперь собираешься делать, кицунэ?

Вместо слов Кики влепила Денису коленом промеж ног, неведомо где найдя пространство для замаха.

— Тоже вариант, — сквозь зубы пропищал Громов — младший.

Хватка его ослабла, пальцы на запястьях девчушки разжались, и та змейкой юркнула вверх. Еще секунда, и вот уже Кики оседлала Дениса, причем ее тонкая ножка оказалась обвита вокруг его шеи, а уже в следующее мгновение капитан советской милиции почувствовал, как эта нежная маленькая ножка начала медленно сжиматься. В груди сперло, последний воздух предательски ретировался из легких, и Денис стал задыхаться.

«Как же глупо быть задушенным японкой — пионеркой в Советском Союзе», — уже теряя сознание, подумал капитан милиции.

— Не волнуйся, тебя не велено убивать, — совсем спокойно, даже буднично, будто при светской беседе произнесла Кики. — Тебя даже калечить сильно не велено. Поэтому ты просто заснешь, ненадолго, а когда проснешься…

— Отпусти его! — раздался еще чей — то голос. Сон уже подступил, глаза закрылись, сознание почти отключилось, но голос оказался до боли знаком…

«Настя?! — определило сознание. — Я же просил тебя не вмешиваться! Во черт! Эта психованная кицунэ ведь может…»

Страх за Анастасию вспыхнул в сердце Дениса искрой, что рождает пламя, и объятья Морфея разжались будто тьма, отступающая перед светом.

— А то что? — усмехнулась Кики.

Фух! Яркая вспышка. Но это отнюдь не пламя в сердце Дениса, а плакучая ива вдруг заискрилась, окутываясь огнем.

Ножка кицунэ разжалась. Денис, давясь кашлем, отшатнулся от смертоносной девчушки и быстро завертел головой. В нескольких метрах от них с нано — наганом в руках стояла Анастасия.

— Держи ее на мушке! — велел Громов — младший. — И не давай пошевелиться. Дернется, стреляй.

Кики лишь фыркнула.

Денис поднялся. Голова все еще шла кругом, а от резкого подъема стало только хуже: деревья затряслись, земля задрожала под ногами, Настя, да и Кики, завертелись на месте.

«Какого?» — Денис не сразу осознал, что это не последствия удушения и нехватки кислорода, а самое настоящее землетрясение.

— Настя! — Он, было, бросился к царевне по дрожащей земле, но тут же остановился, увидев, как шатающая старая осина вдруг надломилась и сорвалась прямо на него.

БАЦ! Щелчок по лбу и яркая вспышка, и Денис потерял сознание.

Анастасия кинулась к нему. В этот момент земля уже перестала трястись, где — то вдалеке раздавались крики, и выли сирены машин. Денис лежал на спине, на его лбу выскочила огромная шишка, а поверх груди лежала макушка осины толщиной почти с доброе бревно. Настя попыталась поднять ее, но у нее ничего не вышло.

— Помоги мне! — выкрикнула она, обращаясь к Кики.

Японка, уже было намеревавшаяся свалить, обернулась к царевне.

— С каких это щей, сестренка? — грубо бросила она. — Твой приятель мент хотел арестовать меня за убийство, а ты хочешь, чтобы я ему жизнь спасала?

— Да!

— Святая простота, — фыркнула Кики и, развернувшись на месте, зашагала прочь.

— Но ты ведь не такая! — выкрикнула ей вслед Анастасия. От чувства бессилия к горлу подступил ком, а глаза захотели наполниться влагой, влагой, источник которой уже данным давно казалось, иссох. — У тебя ведь есть сердце! И как я думала — это сердце благородного самурая!.. Что бы сказал твой дед, узнай, что ты бросаешь нуждающихся в помощи на погибель?

Кики замерла. Медленно повернулась. В этот момент ее азиатские глаза казались шире, чем обычно, поскольку в них появилось удивление и смятение.

— Мой дед? — пролепетала японка. — Откуда ты про него знаешь?

— Ты мне все равно не поверишь, даже если я скажу, что ты сама мне о нем рассказала.