Незваный гость (сборник) - Илья Шумей Страница 15

– Ты мне голову не морочь, ты мне просто скажи – да, значит да. А если что не так, то… ну ты понял.

– Все точно, – кивнул Рустам, наблюдая за тем, как сложенный листок скрывается в кармане пиджака.

– Тогда я пойду, потрясу немного эту яблоньку, – гость наставил на него указательный палец, – а ты пока далеко не уходи. На всякий случай.

Только когда дверь кабинета закрылась за угрюмым визитером, Рустам смог, наконец, перевести дух. Вот ведь влип! И чем он будет откупаться в следующий раз?

Правка чужих тексов – занятие не самое увлекательное, но, по крайней мере, помогающее отвлечься от тяжелых мыслей. И чем больше в материале ошибок и ляпов – тем лучше. Ты начинаешь чертыхаться, поминать недобрым словом Министерство образования и Болонскую систему, возводить многоэтажные проклятия в адрес тех, кто так и не научился правильно писать «–тся» и «–ться»…

Сигнал телефона оборвал Марину на середине очередного витиеватого ругательства. Бросив взгляд на экран, она увидела, что пришло уведомление из банка. Палец уже потянулся, чтобы привычным взмахом убрать сообщение, но в последний момент притормозил. Вместо привычного отчета об успешном автоплатеже, в заголовке речь шла о каком-то денежном переводе. Интересно, по какому поводу? Марина открыла сообщение…

Некоторое время у нее просто рябило в глазах от обилия цифр. Так. Спокойно. С смсками всякое бывает – то какие-то символы пропадают, то, наоборот, лишние влезут. Но ведь все легко проверить! Марина убрала в сторону текст, с которым работала, и зашла на сайт своего банка.

Цифры не изменились.

Несколько секунд, глядя на телефон, девушка раздумывала, какой номер ей вызвать, но всколыхнувшийся в душе недавний страх решил за нее.

– Алло, пап? Ты не сильно занят?

– Не особо, а что?

– У меня в школе по математике трояк был, помнится, не поможешь немного?

– Давай.

– Если в числе… ммм… шесть… семь… восемь цифр – то это сколько?

– Десятки миллионов.

– Оп-па! – и тут Марина ввернула такое словцо, что отец сразу сообразил – дело серьезно.

– Что случилось?

– Андрюшка мне на счет деньги перевел. Много, – Марина снова выругалась, – но зачем? И что мне теперь с ними делать? Чего ему от меня надо? Совсем уже умом двинулся…

– Это те самые, что он рассчитывал заработать на акциях СевЛайн?

– Откуда мне знать! Он же меня не предупредил, ничего не объяснил… Теперь что получается, что я тоже каким-то боком причастна к смерти того… как его… ну, директора УралСкай!? На кой черт мне такое счастье!?

Услышав, как предательски задрожал в трубке голос дочери, Павел поспешил ее успокоить.

– Мариш, только давай без резких движений, ладно? Я сейчас приеду, и мы вместе спокойно все обмозгуем. Ничего без меня не предпринимай, слышишь? Выпей чаю пока, а уже минут через двадцать буду, хорошо?

Раз уж стараниями Млечина «дело Андрея» у него теперь в приоритете, то остальная работа может и обождать.

Нельзя сказать, что пока Павел добирался до дома, Марина хоть как-то успокоилась. Судя по ее красным заплаканным глазам, девушка только-только раскочегарилась. А стоящая на столе початая бутылка свидетельствовала о том, что выпила она не только чаю.

– Так. Ладно. Давай по порядку, – он подсел рядом, надеясь своим спокойным деловым голосом вернуть дочь в равновесие, – что там за история с деньгами?

Вместо ответа Марина молча развернула к нему ноутбук с отчетом о текущем балансе вкладов. Красующееся в итоговой колонке число вполне могло повергнуть непривычного человека в ступор.

– Но ты же говорила, что…

– Пока ты ехал, он еще два перевода сделать успел, – пояснила Марина звенящим от злости голосом.

– И что, по-прежнему никаких объяснений?

– Он… он сказал… – нижняя губа девушки вновь начала предательски дрожать, – что это за мою заботу.

– Ты ему звонила?

– Да, – Марина кивнула, с трудом выталкивая из себя слова, – я… я… не понимаю, что с ним происходит. Андрюшка изменился, стал другим. Я иногда его просто не узнаю, и это меня пугает.

– Что именно показалось тебе в нем странным? – Павел всегда предпочитал сухие факты расплывчатым личным впечатлениям.

– Ну как я тебе объясню!? Будто в его теле поселился кто-то другой – он иначе двигается, говорит не так, как обычно, – Марина вскинула голову, – вот раньше, например, он терпеть не мог, когда Везун… Денис коверкал слова и выражения, а теперь сам активно этим занимается – «не обращай значения», «не придавай внимания», «почему бы и да» и тому подобное. Фразы строит по-другому, обороты… Однажды я вообще слышала, как он с кем-то по-французски разговаривал! И это при том, что Андрюшка и с русским-то не особо в ладах был.

– По-французски!? – в голове у Павла полыхнули недавние слова Млечина, – но с кем он мог разговаривать?

– Не знаю, он по скайпу трепался. Насчет этого Форекса, будь он проклят! Из-за него он теперь все в деньгах измеряет!

– Так уж и все?

И тут Марина взорвалась.

– Я же не сиделка какая-то!!! Я ему памперсы меняла и дерьмо подтирала не ради денег!!! За кого он меня держит!? За девку продажную, что ли!?

– Тише, тише! – Павел даже растерялся, – ты ему пыталась это донести?

– Да!!! – выкрикнула его дочь с вызовом, – сказала, что не нуждаюсь в его подачках!

– Он что-нибудь объяснил?

– Говорит, что это вполне достаточная компенсация за мои хлопоты, представляешь!? И вообще, заявил, чтобы я держалась от него подальше! После стольких лет… после всего, через что мы вместе прошли… – Марина вскочила на ноги, едва не опрокинув стул, – я ему эти миллионы в задницу затолкаю!!! Сожрать заставлю!!!

– Эй, ты куда собралась?

– Куда, куда? Поеду к нему разбираться, поговорю по душам, вправлю мозги немного.

– В таком состоянии я тебя никуда не отпущу!

– Да? И каким же образом? – Марина плюхнулась на тумбочку и начала завязывать кроссовки, – я уже не маленькая девочка, как-никак.

– Но ты по-прежнему моя дочь!

– И что?

– Тебе же за руль сейчас нельзя! – Павел попытался воззвать к голосу разума, но тщетно.

– Плевать!

– Ладно, подожди минуту.

Он метнулся в свою комнату и, достав из оружейного сейфа кобуру с пистолетом, нацепил ее на пояс. Марина наблюдала за ним, чувствуя, как у нее внутри гнев постепенно сменяется нарастающей тревогой.

– По крайней мере, одну я тебя не отпущу, – Павел снял с вешалки куртку, – а моя машина как раз у подъезда стоит.

– А это… зачем? – девушка кивнула на кобуру.