Революция крови - Артем Бук Страница 14

– Ты уверен, что это он?

– Совершенно, – буркнул Маркус. – И не говори, что уже не посмотрел запись со спутника.

– Три раза, – охотно признался его собеседник. – Но это лишь несколько секунд из жизни гомо сапиенс, которые могут иметь различное объяснение.

Было непохоже, что шайн собирается принимать участие в беседе, а два разговаривающих человека, казалось, сознательно игнорируют его присутствие. Пришелец тем не менее нашел себе занятие по душе, уставившись на меня тяжелым гипнотизирующим взглядом. Хотя эта игра в гляделки пока длилась всего несколько секунд, мне почему-то очень захотелось доходчиво объяснить инопланетному гостю, что в земной культуре пялиться на кого-то – весьма невежливо.

– Говорю тебе, – продолжал диалог с протектором Маркус, – за ним следили много лет. Можно точно сказать…

Разговор приобретал крайне интригующий для меня оборот, но мне не удалось услышать, о чем же «точно» собирался сказать шериф, поскольку в этот момент шайн открыл рот и, обращаясь ко мне на странно знакомом певуче-шипящем языке, мгновенно вызвавшем в моем сознании мощную волну ассоциаций и воспоминаний, скомандовал:

– На колени… быстро, преклони колени!

Мой спутник прервался на полуслове и недовольно посмотрел на чужака.

Протектор также раздраженно обернулся и, не ограничиваясь взглядом, сварливо поинтересовался:

– Ну и что это ты делаешь? Мы же договорились, разве нет?

В этот момент я осознал, что, хотя понимаю речь шайна, обращался он ко мне не на новоингле и смысл его слов остался неясен для двух других людей, находившихся в комнате. Не обращая внимания на хозяина кабинета, шайн продолжал шипеть:

– На колени! Встать на колени!

Протектор не выглядел удивленным этим шоу, поэтому просто повернулся ко мне и поинтересовался:

– Ну и чего он хочет?

– Хочет, чтобы я встал на колени, – не стал запираться я.

– Вот мерзавец, – неожиданно спокойно отреагировал политик. – Первый протектор писал, что они пытались проделывать с ним эти штуки. А с Шестнадцатым и проделывали, пока тот не перестал встречаться с ними наедине.

Есть ситуации, в которых наиболее благоразумным выходом является молчание. Поскольку я утратил какое-либо представление о том, что происходит, то решил проявить благоразумие и лишь глуповато-нейтрально улыбнулся.

– Не встает, – на сей раз на новоингле и без какого-либо акцента констатировал пришелец. – Понимает, но не встает.

– Спасибо, мы уже поняли, – язвительно включился в беседу Маркус. – Ну что, достаточно убедительно?

Протектор пожал плечами, хотя у меня не сложилось впечатления, что он в чем-то убежден.

– Допустим, что ты прав. И какие нам из этого сделать выводы?

– Устранить, – меланхолично предложил шайн. – Можно сейчас. Я могу.

Мне начинало казаться, что я нахожусь не в кругу друзей. Резко встав, я отпихнул кресло к углу стола так, чтобы оно частично блокировало ближайший выход из-за него. Теперь, чтобы добраться до меня, чужаку потребовалось бы перепрыгнуть стол и пространство за ним, то есть добрых три метра. Оружия при нем я не видел и почему-то не сомневался, что он предпочтет сделать работу голыми руками. Маркус сдал свой пистолет на входе. У протектора, возможно, имелось что-то стреляющее в ящиках стола, но людей я не слишком опасался.

Брайсворт никак не отреагировал на мои телодвижения. Сейчас его интересовал лишь диалог с шайном, и речь шла о каких-то разногласиях, не ограничивающихся сегодняшним днем.

– А ты вообще знаешь какие-нибудь другие способы решения вопросов? – агрессивно поинтересовался протектор у того, кто наделил его властью. – Может, хватит превращать любое обсуждение в кровавую баню?

– Никто никого устранять не будет, – спокойно вмешался в разговор Маркус. – Я его привел, он уйдет со мной.

Несмотря на благие намерения обоих землян, у меня не было уверенности в том, что, когда пришелец начнет действовать, они смогут оказать мне хоть какую-то помощь. Шайн, однако, не двигался с места, задумчиво разглядывая меня, как профессор энтомологии, наверное, смотрит на слегка необычного с виду таракана, гадая, обнаружил ли он новый вид или просто дефектную особь.

Убедившись, что слова гиганта не повлекут немедленного начала боевых действий, протектор вдруг решил перейти к представлениям:

– Господа, это Тим, один из безумных эльфов, с которыми я вынужден общаться. Почему Тим? Ну, так назвал его Первый, нужно же было к нему как-то обращаться. Своих имен они не сообщают. Очевидно, это ниже их достоинства.

Пара десятков тысяч историков и политологов отдала бы правую руку, чтобы услышать эти несколько фраз. У меня же разговоры об инопланетниках и насилии почему-то вызвали полузабытые воспоминания.

Сингапурский университет.

Факультет политологии, 1-й курс

143-й год Реформации

Профессор ксеносоциологии Шииив Ксаанатр был ганьшийцем, что привлекало к его лекциям массу студентов, в том числе и с негуманитарных факультетов. В университете он оказался единственным преподавателем-инопланетником, специализирующимся не на естественных науках, и одним из десятка тех, кому позволялось работать в земных учебных заведениях. Вводная лекция не обещала быть чрезмерно интересной, но все знали, как важно проявить себя на первом занятии, чтобы попасть в элитную группу тех, кто будет заниматься с ученым до конца семестра.

Выглядело светило практически как любой другой профессор с местными корнями. Нарочито поношенный пиджак с не поддающимся описанию орнаментом, серые брюки свободного покроя, даже старомодный кожаный портфель на застежке. Среднего по земным меркам роста, среднего телосложения, с темными волосами. Две руки, две ноги, и определенно по пять пальцев на каждой. Наверное, чтобы доказать это, профессор носил открытые сандалии. Отличали мэтра Ксаанатра лишь глаза – пожалуй, слишком большие для землянина столь невзрачной внешности, а главное, пронзительно-бирюзовые до такой степени, что становилось понятно – подобного эффекта не достичь никакими линзами.

На новоингле профессор говорил мягким негромким голосом, с едва заметным акцентом, почему-то напоминающим тот, с которым общались жители протектората.

– Меня зовут профессор Шииив Ксаанатр. – Ученый едва заметно улыбнулся. – Впрочем, это вы знаете, поскольку иначе не пришли бы сюда, да еще и в таком количестве. Вы те, кто хочет знать о том, что находится за пределами вашего мира. Более ста лет назад перед вами открыли врата во Вселенную, и земляне хлынули в них как бурный поток. Но Вселенная была заселена и до вас. Сотни цивилизаций возникли и развились без вашего влияния. Многие из них получили доступ к технологиям шайнов и смогли перемещаться в космосе задолго до вашей Реформации. Но вы единственные, кому шайны построили ковчеги. Вы единственные, кто стал агрессивно колонизировать миры, находящиеся в других концах Галактики. Более шестидесяти планет в настоящее время заняты выходцами с Земли. Анакалийцы, вторая по распространенности раса, оккупировали лишь десяток планетных систем, причем все они расположены в их секторе Галактики. А ведь анакалийцы вышли в космос более чем на пятьдесят лет раньше землян. Напористость жителей вашей планеты, то место, которое она заняла в звездном сообществе, вызывают у вас ощущение собственной исключительности. За ним возникает чувство превосходства по отношению к остальным мирам, а за этим чувством – неуважение к чужим культурам и традициям, жажда дальнейших захватов, доминирования в среде развитых цивилизаций и навязывания им своих взглядов и интересов.