Фаранг - Евгений Шепельский Страница 14

Меч лежал в руке, как влитой. Ну что, глиняный болван, я готов.

Голем молча смотрел на меня из кустов.

— Только не говори, что меня любишь, — сказал я. И опрометью кинулся мимо него на полянку. Выскочил, промчался до середины, едва не запнувшись о крупный булыжник, круто развернулся, встав спиной к солнцу, и занес меч для удара. Голем мчался на меня, загребая ручищами. Глиняная горилла, оживленная проклятой магией… Голова крепилась к тулову короткой шеей, и я ударил по ней, наискось, сделав могучий замах.

— Ичих-х-ха-а-а!

Меч врезался… в камень. И сломался почти у самой рукояти, отсушив мне вибрацией руку. Голем даже не ощутил удара. Он сшиб меня с ног, прижал ледяным плечом и занес кулак. Пальцев на нем было всего три. Я отпихнулся коленями, а затем носками сапог — с превеликим трудом, ибо весил голем килограммов триста. Он не упал, просто отступил на два шага. Я вскочил… и тут же отлетел от могучего удара в грудь. Рухнул в траву, перекатился, рядом топнула тяжеленная нога. Проклятие, голем намерен размозжить мне голову, а я… Что я могу сделать против куска ожившей и до кирпичной твердости прокаленной глины, которую не берет меч?

Это ваше «на один укус», мэтр Флоренсий? Шуточки у вас, я скажу!

Чудовищный удар врезался мне в ребра, закрутил волчком и бросил на траву. Сил достало вскочить, но меня тут же сшибли обратно. Новый удар в ребра — и я отчетливо услышал, как хрустнули кости. Боль обожгла изнутри. Мне хватило глупости откатиться немного и встать. Голем в три шага оказался рядом — стремительный удар бросил меня на спину. Глиняная ступня, покрытая ошметками перегноя с прилипшими к нему зелеными травинками, нависла над лицом. Никакой… м-мать… изящности! Тупая жестокая сила. Но зато — действенная!

Ножища бахнула рядом с моей головой, придавив идиотский хвост волос. Пойман! Голем нагнулся — без малейшего скрипа, черная магия придала обожженной глине непонятную гибкость. Вместо лица — слепой комок глины, который надвое рассекла пасть с рядами стальных заостренных клыков.

На один укус? Ну, теперь ясно, кто кому — на один укус.

Я упер руки в грудь голема, пытаясь отстранить чудовищную пасть.

Челюсти лязгнули. Пасть открылась и закрылась, а потом начала щелкать с безумной скоростью.

Голем не бил кулаками — очевидно, включилась программа «загрызть Джорека», он просто старался пересилить мои руки и кренился ко мне, прямо к лицу.

Обглодает же, парой укусов снимет с меня кожу вместе с мясом, а потом с хрустом вопьется в кости.

Крэнк! Твою!..

Боль залила мои внутренности океаном вулканической лавы.

Я дернулся, попытался извернуться. Увидел перед лицом врытый в землю замшелый рыжевато-красный булыжник. Оружие, блин, пролетариата! Единственное мое оружие! Я еще дернулся, выдирая из-под ступни голема свои волосы, немного изменил положение тела, так, чтобы иметь возможность дотянуться до камня. Упер в грудь голема колени, высвободил левую руку, впился в спасительный камень и вывернул из земли. Весил он килограммов пять, но мне этот вес казался детским.

Я размахнулся и тюкнул голема в голову изо всех сил. Оружие пролетариата сработало — голем завалился на бок. Я вскочил, в глазах было красно от боли. Ни рычать по-джорекски, ни орать не было сил. Голем поднялся стремительно: ну да, ему-то что этот удар — просто сбил с ног.

Я попытался зарычать, но услышал только хрипы — ребра пробили легкие, черт, немного мне осталось до потери сознания, но эту тварь я успею прикончить раньше!

Голем ринулся на меня. Включилась программа «забить Джорека кулаками».

Средневековый терминатор, дьявол его забери! Однако надо признать — терминатор весьма действенный. Есть программа — убить, и он выполняет ее, как умеет, а умеет, прямо скажем, неплохо. Крепко же насолил Алой Пасти Джорек.

Правый кулак поршнем пошел вперед. Я выставил свой булыжник, сжимая его обеими руками. Удар был чудовищный, я еле удержал свою каменюку. Раздался хруст, в траву плюхнулось что-то тяжелое. Голем покачнулся — и я увидел, что он лишился руки до половины локтя.

Ха! Гранит все-таки покрепче закаленной глины!

Голем снова пошел в атаку, программа была та же — и я снова подставил гранитный булыжник под удар. Теперь голем остался без обеих кистей, и его директивы дали сбой. Он замер — словно обдумывал ситуацию. Я налетел, ударил острым краем камня по голове, сбил в траву и начал молотить, крушить в труху бугристую голову. Бил и бил, сплевывая кровью из пробитых ребрами легких, молотил, орал и снова бил. Опомнился, когда от башки голема остались мелкие обломки — и железные, мастерски откованные острозубые челюсти с каким-то рунным клеймом.

Голем не шевелился.

Похоже, средневековый процессор был все-таки зашит в его голову, а не, скажем, в грудь или задницу. Когда найду конструктора этой мрази, я его спрошу, по-доброму, подвесив головой вниз над котлом с расплавленным свинцом, куда же он вшивает средневековый аналог «Пентиума» и портативный атомный реактор.

Я убил голема. Я, не Джорек, сломавший свой меч, я, Тиха Громов.

А хорошо, что зубки у мальчугана не из серебра. Мне бы хватило пары легких укусов.

«В прошлой жизни бастард Лис был везуч… на диво везуч. Возможно, ему повезет и сейчас».

А ведь повезло, мэтр Флоренсий! Повезло!

— Лежи, Арнольдушка… — прохрипел я. — Приказ «Скайнета» — спать.

Я бросил взгляд на солнце, давно перевалившее за полдень, отковылял в тень и сам прилег на травке, положив рядом спасительный булыжник. Поломали меня изрядно. Ребра, пробитые легкие, кажется, лопнувшая селезенка. Остается положиться на регенерацию Джорека.

Я закрыл глаза, чувствуя, как в моем новом теле начинается работа. Сердце уже стучит ровно, поломанные ребра распрямляются, словно под пальцами невидимого костоправа, боль постепенно утихает…

Я не заметил, как погрузился в забытье. Но прежде пришла мысль: голема оставили для проверки. Если он убьет меня — нечего и горевать. А если я выживу — значит, неведомые кукловоды могут использовать меня для своих целей. Лучше бы — выжил. Кукловодов я найду, умно, не дуриком с бухты-барахты, а кое-как обжившись в этом мире и поняв законы игры, которую со мной ведут. Найду — и сделаю им кое-что нехорошее. Я — не Джорек, я из другого века, из другого времени. Я умнее и цепче. Думаете, что управляете мной, да? А вот хрен, вы еще узнаете у меня места зимовки раков!

* * *

Я мчусь по лесу… Огибаю кустарники, подныриваю под ветки… Ощущение величайшей свободы пылает в груди… Ночь, но я вижу, как днем. У меня нет рук. У меня лапы. Тяжелые рыжие лапы едва касаются земли… Выбегаю на поляну. Полная луна очертила световой круг под деревом. Там меня ждет… девушка. Длинные волосы едва запахнули ее наготу… Страх в ее глазах… Прыгаю на нее и смыкаю челюсти на шее.

* * *