Кости земли - Майкл Суэнвик Страница 13

– Что среди наших людей завелся агент креационистов, так называемый «крот», – сказала Молли.

– Не просто креационистов. – Для достижения пущего эффекта Чо сопроводила свои слова ударом трости. – Не садовых, или обычных, или повседневных креационистов, а глубоких!

– А в чем разница?

– Это те, что проповедуют возможность насилия. Проще говоря, убивают людей.

Минутное молчание. Все переваривали информацию.

– Итак, что нам стоит предпринять? – нарушил тишину Гриффин. – Мы сможем вернуться назад во времени и перехватить эту штуку в момент ее доставки? И можем ли мы схватить там нашего «крота», пока он не натворил чего-нибудь еще?

– За последние полгода у ученых не было ни исчезновений, ни необъяснимых отлучек, сэр. А ведь именно среди нихдолжен скрываться агент. Значит, не можем, сэр.

Молли бросила быстрый взгляд на Тома и продолжила:

– Я просмотрела все записи. Ничего нет о том, кто получил ящик, когда он прибыл, кто за него расписался. Его просто обнаружили во время инвентаризации. Поэтому мы считаем, что «крота» что-то спугнуло.

– Все проверено тщательно?

– Да, сэр. Прибытие ящика окружено стеной молчания. Кто-то – и я подозреваю, что это именно мы, – постарался изо всех сил, чтобы так и было.

– Упомянутого молчания достаточно, чтобы провести операцию? Я имею в виду, сможем ли мы втиснуться в этот промежуток времени?

Все невольно наклонились поближе к Молли, чтобы услышать ответ. Глаза их сверкнули. Даже Эми Чо приоткрыла рот.

– Да, – ответила Молли. – Я уверена в этом, сэр.

Когда были согласованы все планы, Гриффин отпустил подчиненных и направился в свой офис. Где бы он ни находился, офис всегда выглядел совершенно определенным образом, это было его жесточайшим требованием. Письменный стол именно здесь, а бар именно там. Текущие записи разложены по степени срочности и находятся в левом верхнем ящике. Основная документация – в левом нижнем. Бланки, формы и пачки облигаций в самом низу. От триаса до голоцена, где бы Гриффин ни оказался, он любил находить свои карандаши остро заточенными и там, где предполагал найти.

Сегодня он отлично поработал. В душе шевельнулось что-то похожее на удовлетворение. Затем Гриффин скользнул глазами по одной из текущих записей и ощутил, как желудок неприятно сжался.

Это было расписание лекций, которые звезды палеонтологии первого поколения должны прочитать палеонтологам поколений второго и третьего. Он всегда тщательно просматривал подобные бумаги, зная, как велик бывает соблазн поделиться запретной информацией со своим кумиром.

Третьим в списке лекторов шел Ричард Лейстер.

Среди слушателей заявлена Гертруда Сэлли.

Гриффин рванул ящик стола, выдернул оттуда бланк и начал лихорадочно писать распоряжение: «Всем руководящим лицам: третья лекция заявленного расписания временно отменяется. Все лица, задействованные в проекте, оповещаются, что Сэлли и Лейстер не должны иметь возможности...»

Сзади открылась и закрылась дверь. В комнате замаячила знакомая фигура.

– Сиди, сиди, – проговорил Старикан.

– А я и не собирался вставать.

Старикан прошествовал к бару и нацедил себе добрую порцию бурбона. Он поднял стакан к носу и вдохнул запах напитка, даже не пригубив его.

Затем взял недописанное распоряжение и порвал его в клочья.

Гриффин закрыл глаза.

– Почему?

– Ты опять доверяешь слухам. – Старикан аккуратно ссыпал обрывки на стол. – Иначе бы не старался держать этих двоих на расстоянии друг от друга.

– Да, доверяю. Я учитываю все, что может быть полезным. Если я хочу, чтобы все шло как положено, я обязан обращать внимание даже на слухи. Что еще мне остается делать?

– Уверяю тебя, это совершенно бесполезно. – Старикан поставил свой бурбон, чтобы достать из «дипломата» сложенный лист бумаги. – Прочти. Рапорт по поводу затеянного тобой расследования. Оно не поможет поймать вашего «крота». Тебе придется дать ему возможность действовать, пусть он себя обнаружит.

– Не надо загонять меня в какие-то рамки. Я должен иметь возможность маневрировать.

Старикан покачал головой.

– Сначала прочти это. А затем сделай то, что там написано.

Гриффин с неохотой развернул листок. Пробежав глазами половину написанного, он остановился.

– Здесь какая-то ошибка. У меня нет разрешения читать списки несчастных случаев.

– Ошибки нет. Я считаю, что ты к этому готов.

– Черт вас побери! – с чувством произнес Гриффин. Он не видел необходимости посвящать его в эту информацию и чувствовал, как наливается злобой. – Зачем втягивать в это меня? Большая разница – посылать людей в опасную ситуацию или посылать их на верную смерть!

– Не такая большая, как тебе кажется.

– Это самое настоящее убийство.

Старикан промолчал, да Гриффин и не ждал ответа. Он медленно дочитал рапорт до конца и, вздохнув, сказал:

– Так вот почему Лейстер ненавидит меня. Боже правый. Знай я раньше, я бы обошелся поласковей с бедным придурком.

– Такое случается.

– Потому что мы позволяем ему случаться.

– Случается, потому что случается. Мы не имеем права вмешиваться. И не делай вид, что не знаешь почему.

Старикан подошел к окну и открыл жалюзи. Гриффин заморгал от яркого предзакатного солнца. Снаружи практиканты с энтузиазмом толпились вокруг подъехавшего лендровера. Старикан показал на них своим так и не тронутым стаканом.

– Посмотри. Такие юные, энергичные. И ни один из них не имеет понятия, как хрупко его собственное существование.

Гриффин не ответил.

Старикан опять закрыл жалюзи. Гриффин сидел, ослепленный и ошарашенный.

– Они тоже умрут, раньше или позже. Все умирают.

– Не из-за меня. Черт побери, я этого не сделаю! Я голыми руками разорву всю вашу паршивую систему! Клянусь!

Но оба знали, что это только слова.

– Все умирают. И так много живущих пытаются об этом не думать.

Старикан опять поставил бурбон и открыл «дипломат». В этот раз он достал оттуда коричневый бумажный пакет и водрузил его на столешницу. Из пакета с грохотом выкатился какой-то предмет.

– Это тебе.

На столе лежал человеческий череп. Он явно пробыл в земле не дольше нескольких десятков лет. На одной щеке – симпатичное пятно зеленого мха. Недостает зубов.

У Гриффина пересохло во рту.

– Чей это?

– А ты как думаешь?

Старикан смял пакет и засунул его в карман. Затем осушил стакан, который держал в руках все это время, и направился к выходу. В дверях Старикан остановился и произнес: