Комонс II. Игра по чужим правилам - Борис Батыршин Страница 13

1979 г., июнь,

Москва.

Вечер подведенных итогов.

Двадцать часов десять минут. Мы плотно поужинали снедью из большого пакета, собранного для генерала в буфете для старшего состава на Лубянке (номенклатурных привилегий никто не отменял!) и теперь сидели на кухне. Карменсита, погремела посудой и удалилась, плотно прикрыв за собой дверь.

– …никогда не мог понять, – говорил я, – почему историю с Вторжением тогда, в шестидесятых, так наглухо засекретили? Почему не дали знать всему миру? Ведь ждали со дня на день повторного Вторжения, а к нему и подготовиться вместе проще, Десантников внедрённых переловить. Вот и в книге так поступили – там, помнится, даже генсека ООН приплели…

– Так то в книге. – дядя Костя невесело усмехается и стряхивает пепел с бледно-зелёной «гаваны». – На то она и книжка, к тому же, фантастическая…

Вообще-то, двоюродный дед не курит. И, если и позволяет себе – то лишь так, как сейчас, под кофе и серьёзную беседу. В серванте, у его дома, хранится на такой случай пара-тройка коробок настоящих кубинских сигар, из числа тех, что нельзя купить ни за какие деньги – продукция крошечной фабрички, снабжающей сигарами самого Фиделя. Он-то и присылает эти коробочки в подарок «команданте Коста» по пять раз в год – на Седьмое Ноября, на Первомай, на День Советской Армии, да 26-го июля, в День Национального восстания, когда Кастро со своими сторонниками пытался захватить казармы Монкада. Ну и, конечно, на собственный, генерала, день рождения. Сигары дядя Костя извести не успевает – раздаривает коробочки друзьям. Вот и на конспиративной квартире, держит, оказывается, запас, надо думать – для особо важных и вдумчивых бесед. Вроде сегодняшней.

– Так то книга, к тому же, детская. – повторил генерал. – А на деле – поначалу, думаю, ждали, когда будут получены доказательства поубедительнее. А их так и не нашлось – единственную «вещественную» улику «спецотдел» изготовил сам, тот самый «детектор Десантников». А потом случился переворот, «спецотдел» разогнали, и…

– Значит, дело только в отсутствии улик? – спрашиваю.

– Вряд ли. – дядя Костя плеснул себе на палец рома «Гавана Клаб» из большой бутылки с конкистадором на этикетке. В мой же бокал после секундного размышления, долил «Пепси».

– Я склонен считать, что объяснение насчёт недостатка доказательств было для рядовых «посвящённых». Ну и на тот случай, если информация всё же уплывёт и придётся оправдываться перед всем миром.

– А на самом деле?

– А ты не догадываешься? – сощурился генерал.

Я помотал головой. Догадки были, конечно – но расплывчатые, невнятные. Я даже не взялся бы их вот так, с ходу, сформулировать в единую версию.

– Нашлись те, кто хотел использовать будущие наработки «спецотдела» в своих интересах. Они ведь как рассуждали: если существует механизм пересадки личности другому человеку, то возможно, им можно овладеть применительно, так сказать, к землянам? Есть же, в конце концов, эти самые «особые способности» земных подростков – так почему бы не распространить их и на взрослых?

– То есть они хотели заполучить оружие? – уточняю.

– Никаких сомнений. Скажу больше: видимо, информация всё же утекла, хотя и в искажённом виде. И когда скидывали кукурузника, «спецотдел» решили прихлопнуть, опасаясь, что их секретные разработки, реальные или мнимые, будут использованы против заговорщиков.

– Но они же реально ничего такого не могли!

А кто об этом знал? Неизвестная опасность всегда кажется серьёзнее, чем есть на самом деле. Потому и убрали сначала генерала, руководителя «спецотдела», а потом взялись и за рядовых сотрудников. По принципу – «так не доставайся же ты никому». А потом и разбираться стало некому – скорее всего, Семичастный с перепугу тогда зачистил вообще всех, кто был в курсе, даже тех, кто работал на него. Ну, или запугал так, что они молчали до конца жизни.

…так, мысль, наконец, сложилась…

– Есть и другой вариант, – говорю. – Возможно, наверху испугались, что на Западе найдутся те, кто, узнав о Десантниках, пойдут на сделку с ними ради каких-то сиюминутных выгод.

– Возможно и такое. – соглашается генерал. – Но был ведь и прямо противоположный вариант: сведения о Пришельцах и готовящемся нападении могли привести к невиданной консолидации усилий всей цивилизации, куда там коалиции союзников во время Второй Мировой! Варшавский блок, НАТО, Китай, Израиль, арабы, южноафриканцы, вся Латинская Америка – никто не остался бы в стороне! Я как представлю, какие были утрачены тогда перспективы, какие шансы упущены – плакать хочется.

– Но почему утрачены? Даже сейчас всё ещё можно изменить, если очень постараться.

– Полагаешь? – дядя Костя испытующе смотрит на меня, и от этого взгляда мне делается не по себе. – Тогда ответь мне вот на какой вопрос…

Вопросов оказалось немало. Пришлось ещё раз звать Карменситу – чтобы сварить кофе и приготовить горячие, на американский манер, бутерброды с помидорами, луком, сосисками и расплавленным сыром. Стрелки настенных часов показывали половину одиннадцатого, когда мы, наконец, вернулись к злободневным вопросам.

– А помните, дядя Костя, вы ещё в апреле обещали познакомить меня со вторым парнем? Товарищем того, который в Силикатах?..

Генерал кивает.

– Было дело, да. Кстати, хорошо, что ты об этом вспомнил. Тут ведь какая сложность…

Он замялся, вертя в пальцах «гавану», уже третью за этот долгий вечер. Дотянулся до позолоченной гильотинки, щёлкнул.

– Не против, племяш?

Я пожал плечами, и он принялся осторожно раскуривать шедевр табачного искусства. Аромат дорогущего кубинского табака снова поплыл по кухне. Уж не знаю почему, но дым сигарет всегда раздражал меня несказанно, а вот трубочный или сигарный – это пожалуйста, это мне нравится.

– Так вот, сложность. Этот парень, видишь ли, нам не доверяет. Он вообще никому не доверяет: сидит, как сыч, в своей Вологде, куда он перебрался после разгрома «спецотдела», и работает, как одержимый. Он же, в отличие от своего друга, того, что погиб в силикатах, успел выучиться на физика-теоретика и, как мы теперь подозреваем, под конец регулярной своей деятельности, успел нащупать что-то важное. Причём, настолько важное, что материалы были изъяты даже из папок, сданных потом в спецхран – и подозреваю, он сам их оттуда и изымал. Что именно в них было, и над чем он сейчас работает, мы установить пока не можем. Элементарно знаний не хватает, да и наблюдать приходится издали. Если он что-то заподозрит – могут быть неприятности.

– Сбежит?

– Вряд ли. Он инвалид, прикован к каталке. Но тут надо очень, очень осторожно – есть сведения, что он всё время держит при себе боевую гранату, на случай попытки захвата. Сейчас он вообще никому не верит.

– Гранату? – переспрашиваю.

…н-да, это неприятный сюрприз. Искалеченный, напуганный, никому не доверяющий человек способен на самые отчаянные действия…