Барон Чернотопья - Владимир Кощеев Страница 13

Но обоих клириков объединял взгляд. Спокойный и холодный, будто не в подвал они были посажены, а на бой вышли. Бой, из которого обоим не вернуться живыми, но который нельзя проиграть.

Салэм не пришлось открывать рта первой — старший священник поднялся на ноги не спеша и низко поклонился.

— Приветствую, ваше сиятельство, — низкий рокот, служивший ему голосом, действительно производил впечатление. — Рад засвидетельствовать вам свое почтение от лица нас с моим братом Анатолием. Меня зовут Лука, я старший брат среди нас.

Мальчишка поднялся на ноги и тоже склонил голову.

Салэм вздохнула разочарованно. Она ожидала, что это вновь проделки культа, с которым некромантке удастся побороться, и в этот раз одержать победу. А здесь — всего лишь забредшие на чужую землю посланцы соседней ветви религии.

— Вы из Аронии прибыли, братья? — спросила она, прекрасно помня, где именно священники обрели столько власти, чтобы пытаться насаждать свои законы среди населения, игнорируя законы королевства.

— Верно, ваше сиятельство, — ответил Лука.

— На моей земле запрещено устраивать самосуд, братья. Вреда вы в моем графстве причинить не успели, хотя мне бы хотелось вас повесить за подстрекательство народа к беспорядкам. Но так как вы не являетесь моими подданными, а подсудны в первую очередь братству Райога, я передам вас обоих в руки наших клириков, — огласила свое решение графиня. — Пусть они сами разбираются, как вас наказать.

Конечно, она спокойно могла приказать их казнить, а тела прикопать в придорожной канаве. Но для чего тратить на это время? Обоих братьев сейчас заберут ее дружинники, а дальше — в цепях и клетках еретики поедут в столицу, где решение об их казни будет принимать уже старший брат Томас. А для графини фон Ней это даст возможность еще раз показать временному совету — не только дружбой с Равентурм Саломея может быть полезна, вот и врагов веры поймала на своей земле.

Арония была не слишком большой прибрежной страной на северо-восточной оконечности материка и представляла из себя практически одни только порты. Из-за своего специфического расположения она неоднократно подвергалась налетам и жестоким нападениям.

Количество эпидемий, зарождавшихся на ее территории, исчислялось десятками. Так было, пока местные братья Райога не объявили постоянные вспышки болезней наказанием Райога и не свергли правящую верхушку. Так страна портов превратилась в теократию, настроенную весьма радикально.

Клир Аронии очень скоро оказался чуть ли не самой многочисленной прослойкой населения, и началась экспансия. Проповедники порой появлялись на чужой земле, но редко добирались далеко — их отлавливали и с удовольствием умерщвляли как аристократы, опасающиеся, что священники подадут простолюдинам дурной пример, так и сами братья, не терпящие конкуренции за влияние на паству.

Ничего удивительного, что крестьяне Уютной понятия об этом не имели — обычно аронийские священники так глубоко на территорию Крэланда не забирались, хватало и северо-восточных земель, где их отлавливали сразу на границе. Но сам факт настораживал — ведь в отличие от простых миссионеров, верхушка теократии знала цену деньгам и власти, и можно с уверенностью сказать — случись такая возможность, аронийский клир с радостью возьмет под свою руку чужие земли.

— Госпожа? — напомнил о себе Немо, когда Салэм выбралась на свежий воздух и несколько минут молча смотрела на облака, плывущие по небу.

— Все в порядке, — отмахнулась та, но нахмуренные брови говорили об обратном.

Это что же получается, Арония прослышала о мятеже в Крэланде и решила под шумок подгрести себе немного землицы в чужом хозяйстве? Это плохие новости, и о них точно нужно сообщить в столицу.

— Кто у нас сейчас есть в Херцштадте? — спросила она, не оборачиваясь к Немо.

— Пара человек найдется, — заверил управляющий. — Какова будет их задача?

— Сегодня вечером я напишу письмо, и ты отправишь им приказ, пусть передадут сообщение баронессе Равентурм.

— У нас будут проблемы? — с печальным вздохом спросил мужчина.

— У нас будет война, — кивнула Салэм и, нахлобучив шляпу на голову, пошла к ожидавшему дредхорсту. — У нас будет война.